Телеведущий и актер Кирилл Радциг: «Телевидение – это фотография, а кино – картина маслом»

Кирилл Радциг – теле- и радиоведущий, преподаватель и артист

Это легенда или правда: вы порылись в бабушкином сундуке, нашли камзол дедушки и решили: «А фигли самолеты строить, когда можно на сцене в таких камзолах ходить?»

Это вы взяли с сайта радио «Маяк». И это была шутка. Хотя, в принципе, правда. В бабушкином сундуке много чего можно было найти, родословная у меня богатая. С одной стороны – воспитатели Николая II, с другой – Зимний брали. А красиво оформлена история была Максимом Ковалевским на радио «Маяк» в программе «Ранеты» – мы там хулиганили по полной программе. Что касается одежды, то у меня целая костюмерная дома и для производственной необходимости, и потому, что я люблю всякие переодевания, оставаясь в душе артистом.

Но ведь просто так люди в МАИ не поступают?

У нас страна семейных традиций. Мой папа окончил и преподавал в МАИ, мама и брат окончили МАИ. И я тоже должен был попробовать там поучиться, но не получилось. Физика утомила меня, я утомил физику, так что поступил в Театральный институт имени Щукина. Но моя любовь к авиации до сих пор сильна. И эта тема «догнала» меня спустя годы. Главком ВВС наградил меня медалью «100-летие ВВС России» за серию программ на радио «Маяк», посвященных нашим летчикам. А эту медаль получили и боевые летчики. Папа бы мной гордился!

Вы еще в Щуке трудолюбиво играли в двух театрах. А чем вас поманило телевидение?

Я туда попал случайно. В 1996 году у меня родился сын, нужно было какие-то деньги зарабатывать. Несмотря на то что в «Сатириконе» у меня была бешеная зарплата по тем временам – целых 100 долларов в месяц, а в театре Рубена Симонова – 30 долларов, этого не хватало. И я пошел в бизнес-структуры начальником отдела маркетинга в американской компании, а параллельно преподавал в музыкальной школе. И вдруг оказался без работы вообще. Я написал табличку о том, чем могу заниматься, а также внес графы: деньги, интерес, перспективы. Больше всего плюсиков у меня оказалось в музыке, потом шло телевидение, а за ним – радио. И я взял все записные книжки, которые у меня сохранились, перелистал и нашел друзей, которые работали на телевидении, и начал их обзванивать. С Сашей Белявской мы учились в школе, она работала в программе «Времечко». Я спросил ее: «Вам люди нужны?» «Нужны, приходи», – ответила она. Я пришел, познакомился, тусовался в курилке, начал снимать сюжеты и через три месяца Анатолий Григорьевич Малкин взял меня на контракт.

В начале телекарьеры Кириллу Радцигу пришлось стать «универсальным солдатом»

Когда я поехал на съемки своего первого репортажа, то даже не знал, что корреспондент должен писать текст! (Смеется.) Мне везло, вселенная шла мне навстречу. Буквально через неделю, как я появился во «Времечке», у меня над микрорайоном пролетел смерч такой силы, что гаражи-ракушки парили в воздухе и машины побило. Я быстро вызвал съемочную группу, мы сняли сюжет, и я выступил как стрингер. Так и началось!

Потом я стал универсальным солдатом, который снимал все: социальные темы, криминальную хронику, ночные новости. Помню, едем на ночную съемку в Подмосковье, смотрю, где-то в поле огонек горит. Подъезжаем: оказалось, что это амбар, рядом с которым сидит сторож и ждет, когда корова рожать начнет. Мы в этот навоз зашли с камерами, и я помогал корове рожать, вместе со сторожем вытаскивали теленка за ноги. Я для сюжета подложил музыку Чайковского «Вальс цветов». Потом мы вместе с Галиной Созанчук развивали благотворительное движение «Дети нашего Времечка».

Программа «Времечко» была по большому счету отличной школой тележурналистики, лучше, чем какое-либо учебное заведение. При этом нам запрещали снимать пьяных, бомжей и кровь. Сегодня на телевидении работает много людей, которые вышли из «Авторского телевидения».

А где потом вы вышли на новый виток профессионализма и творческого куража?

Мне везло – я попадал в классные команды. На ТВ7 мы делали программу «Зарядка для страны», где я играл смелого повара, готовя завтрак для гостей в студии. Там я приобрел опыт активной работы в кадре и импровизации. Потом «Доброе утро, Россия» на РТР. На телеканале ТДК я работал в прямом эфире. А параллельно вел программы на радиостанции «Маяк», откуда после 14 лет работы уволился в апреле этого года. Сейчас сотрудничаю с радио «Звезда», записываю программу «Слова особого назначения» и «Радиокнига».

Был период, когда я выступал голосом «Аргументов и фактов», записывая обзор газеты для четырех радиостанций в их стиле – «Радио России», «Серебряный дождь», «Шансон», «Говорит Москва».

Кирилл Радциг с ведущей программы «Доктор И» Ириной Першиной

А как срезонировал с вами «Доктор Хаус», чьим официальным голосом в России вы являетесь?

«Случай, донна Анна, случай». В 2010 году был объявлен кастинг на озвучку голоса Хью Лори. В ней участвовали все корифеи озвучания, но заказчику никто не понравился. И мне позвонила Оля Зверева, продюсер: «Кирюха, тут такое дело, надо попробоваться». Мне сказали, что доктор Грегори Хаус – такой циник и супердиагност со сволочным характером, но он всем помогает и у него болит нога. Все. Меня утвердили сразу же после пробного озвучания. Я стал голосом Хью Лори на все сезоны.

Благодаря этому персонажу у меня стал чуть-чуть другой взгляд на жизнь. Сакраментальная фраза «все врут» тоже сделала свое дело. Я понял, что главное – не врать самому себе.

Как у вас сложился творческий роман с программой «Доктор И» на канале ТВЦ?

Я преподаю в Московской школе радио и телевидения со дня ее основания. И однажды туда пришел человек, который стал задавать неожиданно много вопросов. После занятий мы вышли на улицу, разговорились с ним, и оказалось, что его зовут Евгений Гогидзе, он телережиссер, обменялись телефонами. Спустя месяц или два он пригласил меня на кастинг ведущего медицинской программы. Я пришел, увидел, победил.

Мне очень интересна тема программы. Ничего поразительнее нашего организма я пока не встречал. Это совершенный механизм, химический завод, который работает с божьей помощью. Я стал лучше разбираться, как человек взаимодействует с природой. У меня появилась уверенность в том, что если что-нибудь случится, то меня смогут починить. К тому же переболел болезнью третьекурсника…

Кирилл Радциг на съемках программы «Доктор И»

Как описывал Джером Клапка Джером, «единственная болезнь, которую я у себя не обнаружил, была родильная горячка»

Ну да. Каждый раз, когда приходит эксперт, описывает симптомы, я нахожу их у себя, и это очень забавно. После мне объяснили, что этот забавный процесс называется «болезнь третьекурсника мединститута». Мне нравится моя роль, эдакий «глас народа», ведь я могу задавать «глупые вопросы», с точки зрения специалиста, но «нормальные», с точки зрения простых людей. А Ирина Першина (та самая доктор И…), как дипломированный врач, вместе с коллегами на них отвечает.

Основная задача нашей программы – просветительская, мы рассказываем о достижениях медицины, а не рекламируем БАДы. По телевизору нельзя лечить, но можно информировать. В «Докторе И» мы поднимаем и медицинские и социальные темы и можем высказать свое мнение. Отклики телезрителей, которые мы получаем, направлены на обсуждение темы, а не программы, а это значит, что мы достигли своей цели.

Главное, что мы хотим сказать в программе, – если у вас что-то болит, то идите к врачу, а не занимайтесь самолечением.

Как телевизионный человек, вы сами смотрите телевизор?

Естественно, но в последнее время меня увлекают программы про тех, кто дело делает. Машины чинят, выживают, строят, производят. Действуют, а не просто говорят. Я у них учусь. Слово в последнее время обесценилось. Легко сказать – я хочу построить дом, а ты построй! Такие программы есть на каналах Discovery Channel, «Моя планета», «Наука 2.0», National Geographic.

Если говорить о кино, то фильм «Мертвец» Джима Джармуша вышиб меня из состояния внутреннего равновесия. И работы тех режиссеров, которые поняли, что ничего невозможного не существует – Родригес, Тарантино, Ричи, Бекмамбетов.

Телевидение и кино – это?

Телевидение – это фотография, а кино – картина маслом.