мы в дзене
Весть о смерти Бориса Моисеева 27 сентября символично совпала с текущими событиями в стране. Артист – символ инакости ушел в момент, когда государство взяло окончательный курс на сплочение, единомыслие, неуклонность. Даже если бы Моисеев не отошел от шоубиза по болезни, вряд ли он оказался бы уместен сейчас на нашей эстраде, которая год от года закаляется патетикой и все меньше терпит фривольности. Даже такое скромное выступление, как на его 60-летии в 2014 году, уже сложно представить себе в Кремлевском дворце: «Балкончик! Партерчик!» – все это уменьшительно-ласкательное неуместно теперь на фоне брутально-величественного.
Нескромность сделала Бориса Моисеева звездой, смелая хореография его трио «Экспрессия» оказалась в 1980-е одним из тех свежих дуновений, которые слились сначала в ветер перемен, а потом обернулись бурей. Под патронажем Аллы Пугачевой артист расцвел не только как танцовщик – примадонна уговорила его еще и петь, и оставалось дождаться лишь правильного репертуара, который сделал бы Моисеева не суперзвездой даже, а персонажем народного фольклора. Таким прорывом стал дуэт с Николаем Трубачом «Голубая луна» – манерность и жеманность исполнения, наконец, превратили Моисеева в общественном сознании в образцового гея. Это был его каминг-аут, даже если потом он и открещивался от «не такой» ориентации.
Борис Моисеев – танцовщик, хореограф, руководитель трио «Экспрессия», 1994 г. Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости
Тема «запрещенной любви» вдруг перестала быть запрещенной – после того как «Голубая луна» прогремела на «Песне года» и получила «Золотой граммофон», Моисеев возглавил когорту персонажей разной степени сладости, от беззубого Шуры и «плюшевых» мальчишек из «Карт Бланша» до протеже Юрия Айзеншписа. Вместе с ними само понятие «поп-музыка» превратилось в каламбур, уже не настолько созвучный с «популярностью». К концу 1990-х страна потихоньку оправлялась от бандитского лихолетья и эту сцену начинала воспринимать с безобидной иронией, а не через призму воровских понятий. Кульминацией «нетрадиционности» как движущей силы в шоубизе стал стремительный взлет к мировым вершинам девчачьего дуэта «Тату», нарочито заигрывавшего с темой однополой любви.
Такой парад не мог длиться долго – и жертвой реакции первым стал Борис Моисеев. Неосторожно оценив ситуацию, он совершил буквальный каминг-аут – рассказал прессе о своей ориентации, что повлекло волну возмущения от ортодоксально настроенных граждан и церкви. Протесты против его выступлений прошли более чем в 40 городах России, священники насылали хулу, а порой и физически препятствовали концертам – например, иеромонах Флавиан провел лежачую забастовку около входа в киноконцертный зал «Космос» в Екатеринбурге, где Моисеев все равно выступил перед самой отзывчивой своей аудиторией – дамами среднего и пожилого возраста.
Певец Борис Моисеев выступает на церемонии открытия «Новой волны – 2012» в Юрмале. Фото: Валерий Левитин / РИА Новости
Последние видео артист выпустил в своем юбилейном 2014-м – гимном уходящей эпохе беззаботности прозвучал его дуэт со Стасом Костюшкиным «Я бальник». Серия кровоизлияний в мозг трагически рифмовалась с раздором между бывшими братскими республиками. С последним инсультом Моисеева закончилась хоть какая-то надежда.
