мы в дзене
24 ноября в прокат выходит психологический триллер с Ириной Старшенбаум и Никитой Ефремовым в главных ролях. Картина рассказывает о молодой матери, которая пытается справиться с насилием мужа-агрессора. Оказавшись в отчаянном положении, она обращается к темным мистическим силам. Но женщина еще не знает, какую цену ей придется заплатить за помощь таинственного сестринства. Накануне премьеры TV Mag поговорил с актером Никитой Ефремовым – о новой роли, внутреннем Халке и мечте записать музыкальный альбом.
Никита, когда прочитали сценарий «Сестер», то подумали, что хотите это сыграть, потому что..?
Когда первый раз прочел, то не хотел это играть: немного побаиваюсь жанровых историй. У нас в стране такие картины раньше не совсем удавались, поэтому изначально было какое-то недоверие. Я хотел сначала пообщаться с режиссером, сказать ему, что вижу я, что хотел бы добавить, услышать от него, в какую сторону он хочет развивать «Сестер». К счастью, Иван Петухов оказался крутым профессионалом, с которым приятно работать и который умеет слушать. Всегда подкупает, когда человек не занимается своим эго, а настроен на работу, увлечен своим делом. К тому же моим партнером стала Ира Старшенбаум – мой друг, с которой мы не первый проект работаем вместе.
Ваш герой – мужчина, который применяет насилие к своей жене. Но персонаж неоднозначный.
Этого как раз и хотелось – создать неоднозначного героя. Мне, как актеру, как человеку, который увлекается психологией, интересна полифоничность персонажа. До «Сестер» мне попадались сценарии про домашнее насилие, но там муж-насильник был достаточно плоским, простым, «отрицательным». Мне хотелось разобрать персонажа по косточкам, показать, как он может быть любящим отцом и как превращается в агрессора. Может, кто-то из зрителей увидит в герое себя и это поможет предотвратить беду. Я знаю, что и во мне есть все чувства, не только светлые, но и темные – и злость, и ненависть. И если я с недостаточной частотой занимаюсь своей внутренней гигиеной, то это вылезает, к сожалению. Что мы сейчас везде и наблюдаем – всеобщую ненависть и агрессию. В частной ситуации домашнего насилия можно увидеть срез общественного настроения. На курсе медитации учителя мне рекомендовали, что можно посмотреть на мою реакцию на политические и социальные конфликты в том числе как на реакцию на выяснение отношений между моими родителями. Для меня это так и есть. В детстве закладываются основы безопасности, любви, осознания своих границ.
Стали ли вы лучше понимать агрессора в семье, когда сыграли его?
Я понимаю, почему это происходит с ним. Но это не снимает с него ответственности. На мой взгляд, все идет из детства. Один театральный педагог мне сказал, что агрессия – это открытая мольба о любви. Парадоксальный взгляд, но интересный. В детстве мой герой недополучил любви, возможно, в его семье тоже было домашнее насилие и он усвоил паттерн поведения родителей. Либо у него внутри копилась злость и он не сумел ее проявить вовремя. Это ситуация сложная не только для жертвы, которая не может обратиться за помощью, но и для агрессора – потому что ему тоже нелегко остановиться и попросить помощи, сказать кому-то, что он больше не может себя контролировать.
Вы с Ириной Старшенбаум играете семейную пару в фильмах, которые выходят друг за другом. В «Здоровом человеке» она тоже была вашей киносупругой. Это случайность?
Я не верю в случайности. И воспринимаю это как прекрасный шанс отработать треугольник Карпмана с человеком, с которым я давно дружу и с которым я открыт. Шанс благодаря съемкам в двух фильмах пройти вместе с ней всю психологическую модель Преследователь – Спасатель – Жертва, увидеть все наши возможные проявления в этом. Возможно, это поможет и мне. Я считаю, что актерская игра – это тоже своего рода терапия для меня, она лечит.
И какой результат?
Когда я подвожу итоги, то останавливаю процесс. Не хочу его останавливать.
Что вас может раздражать на съемках в партнерах или режиссере?
То, что раздражает во мне. Зачастую это происходит, потому что внутри меня скопились негативные эмоции, а какая-то ситуация стала катализатором и «легитимным» выходом для этих чувств. Я актер, человек чувствительный. Моя задача – создавать чувства. Если на съемках у меня сцена легкая и юморная, то на площадке я стараюсь создавать эти чувства. А если сцена тяжелая, требующая большего включения, то настраиваюсь. Иногда бывает, что тебе нужно играть не очень приятную вещь, ты стоишь, настраиваешься, а к тебе подходят и спрашивают: «Ты чего такой грустный?». Не скажу, что это раздражает, но это непрофессионально. Правда, сейчас из-за большого количества платформ, съемок повышается конкуренция и вместе с ним профессионализм. Это особенность российских площадок – мы на съемках все сразу становимся семьей. Это, конечно, круто, но иногда требует от меня внимания к моим границам. Где-то нужно сказать: «Давайте прекратим хиханьки-хаханьки и начнем работать».
В американской драматургии есть такое понятие, как алмаз героя. Ответив на вопросы, вы узнаете свою подноготную, а зрители увидят ваш образ. Давайте упрощенно составим ваш «алмаз»?
Давайте.
Какое ошибочное мнение о вас существует у окружающих?
Сложно сказать, у них надо спрашивать. Могу только предположить… Ну, допустим, это может быть что-то связанное с контролем. Но не могу сказать, что это всегда ошибочно. Я человек контролирующего типа. Но бывает, что ошибочно.
Значит, «контролирующий». Это маска, которую вы надеваете, выходя в мир. Согласны?
Конечно! Это не единственная маска.
Второй вопрос – чего вы больше всего боялись в детстве?
Больших собак. У меня была история в деревне под Воронежем. Я вечером шел за молоком, и собака, которая обычно была на привязи, оказалась не привязана. Мое воображение рисует, что я бежал от нее сквозь гром, лес и волков. Испугался очень сильно.
Детские страхи – это то, почему вы носите социальные маски, прячете от окружающих. Видимо, надо воспринимать как метафору.
Думаю, это страх быть непринятым таким, какой я есть. Что я буду не нужен. Комплекс брошенного. Проявляется, например, так: если я в компании, мне скучно, я устал и хочу домой, хватит ли мне сил сказать, что я уезжаю, или я буду сидеть еще час и страдать, лишь бы меня не отвергли.
Какое качество вы считаете своим конкурентным преимуществом?
Юмор. Умение выдерживать критику. И у меня хороший внутренний прицел – я чувствую людей.
Это то, что вам помогает справляться со страхом. А что вам мешает находить общий язык с другими?
Страх и опять же – контроль.
Считается, что это и есть «ахиллесова пята». Какое качество вы больше всего цените в людях?
Доброту.
Это ваше истинное «Я». Подходит?
Берем! (Улыбается.)
А что вы ненавидите, что вас раздражает в людях?
То же, что и во мне. Вот сегодня у меня выходной, я дома, и меня вообще ничего не раздражает. Считаю, что главная задача в жизни человека – отстать от себя и отстать от других.
Если я пустой, не выспался, у меня нет сил, меня раздражает все! У меня есть правило ГОЗУ – Голодный, Одинокий, Злой, Уставший. Если что-то раздражает, надо посмотреть – все ли пункты удовлетворены. Нужно уметь о себе заботиться – хорошо спать, вкусно есть, тельце, что мне дали, оно же одно… Это мой храм, я его и так уже достаточно попортил. Надо сохранять.
Что значит одинокий?
Внутренняя потребность любви или общения, которую я из-за своих болезненных привязанностей почему-то не удовлетворяю либо удовлетворяю каким-то кривым способом. Вместо того чтобы позвонить другу и сказать: «Братан, давай встретимся!».
В общем, это был вопрос о темной стороне вашей личности.
Темная сторона – это и есть тень светлой. Она выстреливает, когда я о себе не забочусь, когда не проживаю свои чувства. Вчера меня раздражал прекрасный кот, который орал в три часа ночи. Мне со злостью сложно. И благодаря таким ролям, как в «Сестрах», я учусь распознавать в себе злость, чтобы она не доходила до агрессии. Учусь не переходить грань, когда я превращаюсь в Халка.
Каких ролей вы ждете, но не предлагают?
У меня разноплановые предложения, так что судьба меня балует: то толстого чиновника играю, то царя. Наверное, я бы сыграл кого-то похожего на героя Аля Пачино в «Адвокате дьявола» либо героя, которому надо пройти трансформацию, как в «Бойцовском клубе».
Какого персонажа было сложнее всего стряхнуть с себя?
Был момент, когда я только начинал – мы делали в театре «Горбунова и Горчакова» по Иосифу Бродскому. Я там играл героя, который почти всю жизнь провел в психбольнице. И тогда у меня был перекос в сторону, чтобы все-все прожить. Вот тогда я понял, что такой совсем экстремальный подход проживания персонажа для меня губителен и высасывает полностью. Больше так не делаю.
Какой фильм изменил вас?
«Камон Камон». Он позволил мне прожить свои чувства и убедиться, что я иду к себе.
Индикатор успеха фильма с вашим участием – это…
…Собственное ощущение, нравится мне или нет. Если всем понравилось, а мне нет, значит, для меня этот фильм неудачный.
Совет по жизни, который вам сильно помог?
Все очень нужно, но неважно. Этот совет помог мне не быть пищей, не дать себя съесть такому количеству систем.
В одном интервью вы говорили, что нельзя сильно концентрироваться на мечте. Как вы к этому пришли?
Меня еще отец научил: когда я шел на пробы и потом очень ждал, что меня утвердят. Это ценное умение – понять, что ты сделал все, что от тебя зависит, поэтому отпускай. Это сложный навык, его надо тренировать постоянно. Человек не может контролировать всю ситуацию. Конечно, надо проживать свои чувства, это одно дело, но совсем другое, когда мозг разгоняет картинки будущего в голове. Это лучше пресекать.
О чем вы мечтаете?
Построить дом, записать музыкальный альбом… Потому что уже много чего в музыкальной сфере записано, можно собрать и выпустить. Видимо, это опять мой страх – что никому не понравится. Хотя это, скорее, цели. А мечта… летать. Да, было бы здорово летать, как птица.
Смотрите психологический триллер «Сестры» в прокате с 24 ноября.
Фото: кинокомпания Вольга
