мы в дзене
Вячеслав Малафеев о футболе и не только
Как правильно мотивировать себя, что необходимо изменить в российском футболе и какие телепередачи нужно смотреть вместе с детьми? Один из самых титулованных вратарей страны – в эксклюзивном интервью Tricolor TV Magazine.
О магии чисел и мотивации
Вячеслав, ваш игровой номер — 16, в этом году 16-летие вашего выступления в основном составе «Зенита», следующий год —2016-й. Футболисты очень суеверный народ. Вы верите, вообще, в магию чисел?
Я, наверное, долгое время формировал вокруг себя эти числа и со временем они начинают попадаться мне везде: телефонные номера, заканчивающиеся на 16, автомобили… Вот, даже сейчас мы с вами разговариваем в доме №16…
Провидение…
Нет-нет, у меня нет «бзика» на эту тему. Но мне кажется, это дисциплинирует, в этом есть система, которая помогает двигаться вперед. Это не суеверие, я не верю в «черную кошку» или еще что-то; вообще, разделять подобные суеверия — грех. Но это помогает собраться. Некоторые футболисты надевают гетры или бутсы на правую или левую ногу, обязательно едят в этот день что-то, спят определенное количество часов. Примета это или нет, я не знаю, но если это тебе помогает, дисциплинирует, психологически подводит тебя к такому состоянию, где ты должен на 100% выложиться и физически, и эмоционально, то почему бы и нет? Что касается цифр, то у многих футболистов и спортсменов они есть, как и в нашей команде, и я не исключение. Но я, может быть,больше заостряю на этом внимание с точки зрения бизнеса и повседневной жизни; это просто как бренд, если можно так выразиться.
У меня только две ассоциации с цифрой 16 — Бартез и Вячеслав Малафеев. Два вообще самых известных футболиста с этим номером в моем понимании…
Да, многие молодые ребята выбирают себе номер после того, как им кто-то понравился. Раньше многие вратари брали именно 16 номер. Сейчас больше стремятся к первому, наверное…
Вячеслав, вы в «Зените» с 1999 года, и при этом продолжаете оставаться действующим футболистом, важным игроком, живой легендой клуба. Насколько трудно, вообще, поддерживать мотивацию, да еще при этом не меняя команды?
Сейчас всё меньше футболистов только в одном клубе играют; кажется, пройдет какое-то время, и это вообще сойдет на нет… Мотивация — это первая причина развития человечества, начиная с первобытнообщинного строя, потому что для того, чтобы нормально питаться, приходилось придумывать разные орудия труда. Всегда должна быть какая-то мотивация, и с нею идет прогресс, улучшение.
Когда я начинал свою карьеру, финансовая мотивация, конечно, присутствовала, но на одних деньгах далеко не уедешь. Нужно уметь себя мотивировать. Иначе начинается торможение. Я всегда, насколько мог, старался следовать этому правилу. Возможно, когда я приостановил выступления за сборную, я снизил уровень требований к себе… Я говорю «возможно», потому что это сложно признать; что-то заставило меня остановиться, травмы в том числе.
Когда я только начинал играть в футбол, моя главная мотивация была в том, чтобы понравиться девочке: вот я, такой крутой футболист. Поехать за границу, в Финляндию, например, — тоже была мотивация. Попасть в основной состав, чтобы гордиться тем, что ты играешь за «Зенит», — тоже мотивация. Выиграть конкуренцию у одноклубника — мотивация. Заработать на первый автомобиль, на первую квартиру, на возможность ездить куда-то отдыхать, создать финансовую «подушку», стать человеком с материальным достатком.
И, конечно же, очень важный момент мотивации — семья, дети. Когда у тебя дети, начинаешь задумываться: а как я буду их обеспечивать, как они будут расти, где они будут получать образование, — всё это дает тебе очень сильный эмоциональный заряд мотивации с точки зрения общения и воспитания. Я, возможно, упустил еще много разных составляющих, которые помогали мне двигаться, но когда ты становишься старше, когда ты столько лет в одной команде, ты задаешься вопросом: ну, а что же дальше, что может стать источником мотивации? Для кого-то это может быть смена клуба, но в моей ситуации такого уже, наверное, не будет.
О рекордах и вратарском возрасте
Я как раз об этом хотел спросить. Понятно, что вы сейчас не основной вратарь «Зенита», но я думаю, что если бы просто пробежал слух о том, что Вячеслав Малафеев может сменить клуб, очень быстро посыпались бы предложения…
Агенты со мной давно общаются приблизительно так: «Есть одно предложение, мы, конечно, заранее знаем ответ, но всё-таки…» На этом всё обычно и заканчивается.
Были такие разговоры, я помню, когда был Чонтофальски в «Зените». Вы тогда сказали, что всерьез подобные предложения не рассматриваете…
Всерьез рассматривал, но не решился. Были еще и раньше подобные предложения, в 2002-м, в начале 2003-го, еще до прихода Петржелы.
Из-за границы или из России, если не секрет?
Из России.
А вас не пугает сама мысль, что вы как ленинградец, петербуржец, кумир болельщиков, можете куда-то уехать из родного города?
Если в Европу — нет, не пугает. Но… ни для кого не секрет, что в России сейчас в некоторых случаях платят лучше, чем в Европе, и потому мой переезд был бы связан с уменьшением заработка. Впрочем, если бы это было необходимо, для меня, для семьи, для какого-то движения вперед, я бы это сделал. К счастью, я нашел для себя еще одну мотивацию, связанную с бизнесом, и от этого я получаю удовольствие не меньшее, чем от футбола.
А как же желание побить рекорд Анатолия Давыдова по количеству сыгранных матчей за клуб?
Опять же, 16 матчей осталось.
Вполне реально, учитывая, что вратари сейчас могут играют спокойно лет до 40…
Да, и я знаю лично многих таких вратарей: и ван дер Сар, который приезжал сюда, и Петер Чех, с которым мы сейчас переписываемся иногда… Я как раз с ван дер Саром общался на эту тему, и он сказал: «Когда ты в этом возрасте, это похоже на небольшое мучение, потому что каждый матч, каждая тренировка даются, конечно же, с очень большим трудом». Поэтому он ушел на пике, понимая, что рано или поздно травмы дадут о себе знать.
А вы сами ощущаете что-то подобное?
У меня было несколько неприятных травм. Когда пришел Виллаш-Боаш, на меня в какой-то момент делали основную ставку, учитывая опыт и всё остальное. И как раз, когда я должен был выходить на поле, начались боли в спине. А потом Юрий Лодыгин проявил себя так, что мне было сложно что-то сделать. И даже после того, когда он провел несколько не самых ярких матчей, тренер поставил меня на игру с «Кубанью», и именно в этом матче на 15-й минуте, — слава Богу, что не на 16-й! — у меня случился частичный надрыв мышцы. Всегда есть шанс. Неважно сколько по времени: полгода или год, шанс всегда у тебя будет. Вопрос в том, сможешь ли ты этим шансом воспользоваться. Вопрос не ко мне, вопрос ко всем, кто будет читать это интервью; кто говорит: «мне не дают шанс, не дают возможности», — я вам говорю, поверьте моему опыту: шанс есть всегда! И я свой шанс ловил, когда конкурировал с Березовским, с Чонтофальски, с Юрой Жевновым. Тогда звезды складывались в мою пользу, были возможности, и я этими возможностями пользовался, и сейчас были возможности, но я ими не воспользовался. Всё в моих руках.
Но одно дело хотеть, а другое дело — мочь. Я хочу. Но я хотел бы еще больше, если бы я мог. Когда ты проводишь время в тренажерном зале или восстанавливаешься, или на тренировке, и думаешь, как бы себе еще чего-нибудь не «дернуть», это не дает возможности расслабиться и получать удовольствие. Ты получаешь удовольствие, кайфуешь — это прибавляет тебе уверенности. Это эйфория, когда ты выходишь, и всё, твое тело запредельно замотивировано, ты сконцентрирован на футболе, и когда все тебе пишут: «Ну, ты был сегодня ващеее!» — а для тебя это уже в порядке вещей.
У вас стальные нервы во время матча. Если бы вы играли в покер, вы бы были просто идеальным игроком…
Покер, конечно, хорошая игра. Но на самом деле это просто твое состояние в момент матча. Тебя ничто не должно волновать. Я могу специально завестись, могу завести команду, болельщиков. Но на самом деле в этом нет необходимости, потому что вратарь команды — это прежде всего уверенность, концентрация и спокойствие, и именно он должны вдохновлять полевых игроков. Забивать голы, прыгать, кувыркаться — это всё часть шоу. А вратарь должен быть просто само спокойствие, и каждый игрок должен понимать, что позади него надёжный тыл, что вратарь поймает, отобьёт, начнёт атаку.
О телевидении и воспитании детей
В первой части фильма «Вся жизнь в перчатках» вы говорите о том, что какой бы сложной ни была игра, ключевой момент зависит именно от вратаря, именно на него падает колоссальная ответственность. Как вам удается справляться с такой эмоциональной нагрузкой?
Раньше — тяжелее, сейчас — легче. Вообще, ко всему привыкаешь, адаптируешься. То, что я десять лет назад воспринимал близко к сердцу, для меня сейчас просто, не знаю… цинизм полный. Всё меняется, и отношение тоже. Такая жизнь, опыт, всё со временем.
Есть мнение, что у вратарей очень большая взаимовыручка, взаимное уважение. И фильм «Вся жизнь в перчатках» тому очень хорошее подтверждение, было очень много лестных отзывов…
Ну, у меня сейчас возникла небольшая проблема с третьей частью фильма, потому что не осталось практически известных вратарей, которые не были бы задействованы в первых двух частях. Я работаю сейчас над этим проектом, должны к 2016 году реализовать.
Вторая часть была более драматичной, жизненной…
В третьей части будет больше… статистики. Не буду раскрывать все карты пока. Сложно делать сценарий, потому что ты привязан к определенным договоренностям.
Третья часть тоже на «Первом канале» будет?
Безусловно. Мы полюбили друг друга с «Первым каналом», если можно так выразиться. Мой контент актуален всегда перед каким-нибудь крупным футбольным форумом, в фильме присутствуют имена, которые привлекают внимание… Главное тут — это сделать качественно с точки зрения телевизионной, творчества, графики…
Но вы же были и по другую сторону камеры, когда сыграли камео в сериале «Кухня» на СТС…
Ну, это была смешная история. По сюжету, мы с супругой приходим в ресторан, девушка-администратор плохо разбирается в футболе, узнает меня, но путает имя и представляет повару как Евгения Макеева. Повар, страстный болельщик «Спартака», решает лично заняться заказом и выносит блюдо, приготовленное в фирменных в красно-белых цветах. Хорошо, что такие истории пока случались только в кино.
Как вам в роли актера, вообще? Или вам больше всё-таки нравится роль режиссера?
Мне больше нравится роль управленца. Когда мы обсуждаем с ребятами, со знакомыми мое будущее, все говорят: «Тренер, тренер…» А я отвечаю: «Нет, ребята, вы знаете, тренер — это не моё». — «Как не твоё?» Но тренер — это ведь так мало! Ты так мало влияешь на процесс! Я хочу структуру, хочу глобально управлять. Если это футбол, то это должно быть больше управления, и не с точки зрения тренировок, а с точки зрения корпоративной этики, единения, психологии. Мне это гораздо более интересно, чем, скажем, обучать детей с нуля, или более зрелых вратарей. Я не хочу быть конкурентом Михаилу Юрьевичу Бирюкову. Я себя с этим не ассоциирую.
Приходится иногда слышать: «Не, ну какой Малафеев тренер? Он слишком интеллигентный!»
Многие видят меня с хорошей стороны, на самом деле... Вот вы мне сейчас зададите какой-нибудь провокационный вопрос, и узнаете, интеллигентный я или нет. Журналистам и телевизионщикам от меня, кстати, несколько раз досталось в этом смысле. Я участвовал однажды в одной телепрограмме, в «Человеке-невидимке» на ТВ-3, а меня пытались подвести под ее идеологию… Обычно же как бывает… адаптируют под передачу, чтобы придать ей зрелищности, а я был самим собой, какой я есть. То есть я им не подыгрывал, и они меня, видимо, невзлюбили за это…
А сами вы, вообще, смотрите телевизор?
Очень мало в последнее время, в основном с детьми, конечно. Телеканал «Карусель», мультики… Если новости, то я получаю их в основном из соцсетей. Я не какой-то активный пользователь, но я читаю, я сформировал для себя твиттер-ленту, которая мне интересна: это бизнес, светская жизнь, мои знакомые, известные люди… Ты просто следишь за их жизнью, потому что очень сложно поддерживать отношения с таким количеством людей, а в соцсетях ты можешь поздравить с днем рождения, обсудить какие-то знаковые события… Очень многое сейчас в соцсети переходит, даже бизнес.
Станут ли ваши дети футболистами?
Старший только об этом и думает. Он сначала большого интереса к футболу не проявлял, а сейчас сидит, в PlayStation играет, может с удовольствием мячик пнуть… «Папа, встань в ворота, или давай я встану…» Есть детская площадка у нас за городом, мы играем там в мини-футбол, друзья приезжают. Для нас это возможность немного так манипулировать ребенком, если мы хотим от него чего-то положительного добиться, чтобы он учился получше, например… Я-то сам учился, наверное, не очень хорошо, но я учился так, как я мог, как позволяли время и желание… Вот у дочки есть желание учиться, она готова и английский учить, и испанский, и математику, ей это нравится, то есть это желание, а у Максима этого желания нет…
Безусловно, он получит максимум образования с точки зрения того, что ему интересно и того, что мы можем ему дать. Я не знаю, отучившись десять лет, будет ли он играть в футбол, или еще что-то, но он сам будет выбирать свою дорогу. Я считаю, что каждый человек должен сам выбирать, чем заниматься в жизни. Преемственность — это не всегда правильно. Я, конечно, Ксюше намекаю иногда: у нас там бизнес, давай, а она: «Папа, ну что ты, я буду танцевать, я хочу петь…» Сейчас же самая популярная передача — «Голос», мы его часто вместе смотрим. Всем нравится, а я так, за компанию, неважно, что смотреть, лишь бы с детьми сидеть. В общем, с детьми всё очень непросто, и я даже не могу посоветовать родителям, как воспитывать… Я всегда пытаюсь встать на место ребенка, понять, чего он хочет. Так же, как я делаю это в бизнесе. Когда нужно принять какое-то решение, я пытаюсь понять другую сторону, учесть все интересы…
О проблемах российского футбола
Когда вратаря наконец-то признают лучшим футболистом планеты?
Ну, у нас Лев Яшин признавался лучшим футболистом мира. Другой вопрос, что Яшин обогнал свое поколение, и по харизме, и по поведению. Это то, чем выделяется сейчас Нойер. Яшин начал активно играть ногами, выходить за штрафную, подстраховка своих игроков, он уже делал какие-то вещи, которые сейчас считаются нормальными. Именно за счет этого он стал ярким и был признан лучшим, внес что-то новое в футбол. Так же, как и Нойер, который сейчас покидает штрафную площадь, проявляет себя, несмотря на свои основные вратарские функции. Я понимал, что Нойер не станет лучшим игроком, по каким-то политическим соображениям. Футбол — это всё-таки в первую очередь атака, это зрелищность, а вратарь — это разрушение. Если бы Нойер забивал, как Чилаверт, все бы сказали: «О, он еще и забивает! Может быть, он действительно лучший?» Но так устроен футбол.
Почему же все-таки лучшим игроком на ЧМ-2014 признали Месси?
По совокупности заслуг. Последние два-три года Месси вообще вне конкуренции. В принципе, тренеры и специалисты редко выделяют вратарей, особенно в чужих командах. Признать в другой команде лучшим игроком вратаря — это неразумно. Восхищаются всегда креативностью на футбольном поле.
В 2007 году, кажется, был товарищеский матч «Зенита» и «Шальке», и вы тогда играли за «Зенит», а с немецкой стороны вышел Нойер, совсем юный еще мальчик… Почувствовали что-то уже тогда?
Да нет, что вы! Никто не обращает на такие вещи внимания! Вышел кто-то там…
В России действительно хорошие вратари или всё дело в лимите на легионеров?
И в лимите тоже. И в высокой конкуренции среди вратарей, в хорошем смысле. А выше конкуренция — результат выше. У нас, конечно, каждая команда стремилась, чтобы в ней было два русских вратаря, такая была политика. Вратари должны были быть свои, российские, чуть ли не свои воспитанники, а не приобретенные где-то на стороне.
А то, что в России не хватает защитников? Почему так?
У нас целое поколение наигрывалось по определенной тактике в детских школах, с последним защитником, который подстраховывал. А сейчас многие команды играют строго в линию, поднимаются высоко, чтобы сделать искусственный офсайд. Эту схему привезли в Россию иностранные специалисты, и возможно, в этот момент произошел какой-то сбой. Российским игрокам было сложно адаптироваться под эту схему. Начали привлекать иностранных защитников, чтобы закрывать позиции, таких защитников был большой выбор, и стоили они по деньгам не так много. Соответственно, в Россию приехало много защитников с разным уровнем мастерства, но с хорошей выучкой, как держать зонную позицию. И здесь российские игроки существенно проигрывают именно по своему опыту игры в линию. Но это только мое видение.
В России много талантливых ребят?
Мне кажется, у детей сейчас много новых возможностей. Гаджеты, компьютеры, обучение за границей, — всё это часто не дает детям себя найти. Поэтому часто даже талантливые футболисты не имеют возможности себя реализовать. Опять же, либо в рамках этой социальной особенности, либо оттого, что мы потеряли всю инфраструктуру развития, потеряли площадки, с которых уже можно было попасть в футбольные секции. Очень много какой-то протекции, чуть ли не коррупции. Если еще и это присутствует на детском уровне, то мы просто такие фильтры ставим, такой отсев совершаем талантливых, перспективных ребят, что в конечном счете вылезают те, у кого больше связей.
Чтобы куда-то попасть, нужен «контакт». Хотя на самом деле можно и без «контакта» обойтись. Меня всегда это в бизнесе удивляло. Даешь задание кому-нибудь, а тебе говорят: «А контакт есть?» Я отвечаю: «Интернет есть». «А как?» — «Ну, вот так. Заходите в интернет, находите контакт и звоните». — «А так можно?» — «Так нужно!» То есть мы настолько уже привыкли к тому, что кто-то двигает нас и толкает…
Чтобы попасть в футбольную академию, нужно, чтобы кто-то посоветовал, чуть ли не агенты какие-то, которые должны постоянно этим заниматься. То есть пропала индивидуализация; не может ребенок, не обладающий какими-то связями, финансами, просто двигаться, потому что ему это нравится, потому что он перспективен. Обязательно столкнется с преградой: «если ты хочешь куда-то идти, то ты должен здесь подписать, а потом нас не забыть; а если ты хочешь играть в основном составе, давай-ка попроси своих родителей…» Я не знаю, есть ли это на самом деле или нет, но ходят такие слухи...
И мне это неприятно, потому что я понимаю, что даже в наше время что-то похожее было, но это не так цинично было. Всегда тебя кто-то двигал, но в хорошем смысле. Меня тоже постоянно: в сборную города там, сборную России тренер отсылал, рекомендовал, и там я, да, свое цеплял, показывал, что я могу, где-то на заметочку попадал. Без этого тоже невозможно, но раньше это было все-таки связано чисто с футбольной составляющей, а не с меркантильными соображениями. Что мы видим в Европе? Тенденцию к формированию начального футбольного образования, после которого ты уже попадаешь в бизнес, где есть и агенты, и игры разные, но это только после того, как ты выходишь на какой-то уровень. В Европе много разных видов спорта, которые позволяют стать известным и зарабатывать деньги, а у нас? Футбол и хоккей, и то только мужской. А все остальное у нас находится на очень низком уровне.
Да и по всему остальному, по атрибутам: стадионы, поля, зрители, атмосфера, реклама, — все это, конечно, не дотягивает пока до европейского уровня. Стадион до сих пор, к сожалению, общественное место, где можно ругаться матом и тебе за это ничего не будет…
А что вы скажете о футбольных агентах? Говорят иногда, что в российском футболе чуть ли не все агенты решают…
Я знаю очень много агентов, но у меня, например, своего агента никогда не было. Вообще, как может агент за тебя решать что-то? Нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, а не к агенту. Я не думаю, что у нас агенты всё решают. Если ты переходишь из одного клуба в другой, тебе, да, нужен помощник, как минимум — юрист. Пусть это будет агент. Потому что ты переезжаешь в другой город, тебе нужно найти жилье, автомобиль. У всякого нормального агента есть помощники, которые помогают игроку адаптироваться в другом месте. Когда ты переезжаешь, клуб не обязан бегать вокруг тебя и рассказывать, где дом построить, где ты есть будешь. Тут и нужен агент, когда ты подписываешь контракт. Но когда ты всё время в одном клубе, агент не нужен.
Жизнь после спорта
Очень сложно представить российский футбол без Кержакова, Аршавина, Малафеева… Как-то язык даже не поворачивается… Вот что будет, когда все эти футболисты уйдут из спорта, а, условно, Халк останется играть?
Всё зависит от концепции и возможностей развития клуба. Если клуб стремится к самым высоким результатам, например, в Лиге Чемпионов, то, безусловно, сейчас бессмысленно делать акцент на юношах. Нужен опыт. Возможно, появится какая-то плеяда, но сиюминутных результатов это не принесёт. Но если мы привлечем десять Халков, мы имеем какую-то возможность этого добиться. Всё зависит от того, чего хочет клуб, что нужно людям, которые управляют клубом.
В некоторых матчах «золотого» «Зенита» выходило по восемь россиян…
Тут дело не в россиянах, а в том, что в тот момент это была пиковая для всех форма: и футболистов, и команды; предыдущая закладка игроков, точечные приобретения, себя, так скажем, оправдали, хороший коллектив, — просто в совокупности выдался правильный результат. И, естественно, единение с руководством, единение идеологии и всего остального. После этого «Зенит» больше славился своими приобретениями, хотя и результаты тоже были. И сейчас любое место, кроме первого, для «Зенита» воспринимается как…
Позор?
Ну да, уровень амбиций очень высок. Я помню, как Петербург радовался и бронзовым медалям 2001 года, и серебряным медалям в 2003-м. Сейчас другая ситуация, конечно.
Вячеслав, вы упомянули про финансовую «подушку». В связи с этим такой вопрос: что делают спортсмены, когда карьера заканчивается? Вы, кажется, начали задумываться об этом заранее, у вас свой бизнес, агентство недвижимости.
Бизнес заставляет меня самосовершенствоваться, изучать разные направления деятельности: реклама, маркетинг, продажи, продвижение бренда, общение, бухгалтерия, юридические основы, — всё, что угодно. Я читаю книги, развиваю себя. Если бы у меня не было бизнеса, я бы этого не делал. Любая твоя деятельность двигает тебя вперед. И высоких результатов можно всегда добиться, если очень хотеть. Бизнес должен быть очень продуманным с точки зрения сервиса. В нашей стране это просто ахиллесова пята.
А когда вы закончите с футболом, вы продолжите как-то активно поддерживать команду, ходить на матчи?
Я могу стать функционером, возглавить какой-нибудь футбольный клуб, президентом, может быть стану, или генеральным директором. Всё может быть. Но пока таких мыслей нет. Мой опыт, безусловно, поможет в будущем мне чем-то управлять, но что это будет: мой бизнес или… Но я понимаю: если это мой бизнес, это намного приятнее; здесь всё зависит только от тебя, от твоих решений, не надо ни с кем советоваться. Хотя я советуюсь, конечно, но последнее слово всегда за тобой. И мне это нравится.
Есть какой-то проект, который вы страстно желаете реализовать?
Всегда есть. Я буду прагматичен: я понимаю, что я с помощью своей популярности могу привлечь внимание к своей компании, поэтому моя задача — оставаться как можно более популярным. Зато это честно. Есть осознанное понимание того, что это нужно. То, чем я на самом деле хочу заняться, требует большого внимания, времени и контроля. Пока что у меня действующий контракт с клубом. Когда я буду свободен, я смогу реализовать все те мысли, которые у меня есть. Хотя я уже сейчас этим занимаюсь, тестирую, но не в таких объемах.
А попробовать поработать футбольным экспертом на телевидении, как это делают многие игроки в Великобритании, на BBC, например?
Ну, вот в такой форме я себя точно не представляю. У меня на самом деле очень большие проблемы со статистикой. Если я считаю, что мне это не нужно, я это не запоминаю. А на телевидении все комментарии основаны на статистике.
Что бы вы пожелали читателям нашего журнала и телезрителям?
Смотреть правильные телепередачи, учиться, развиваться, а главное — учиться у людей, которые чего-то достигли в жизни.