мы в дзене
Актер Борис Каморзин о съемках в сериале «Ланцет» для Первого канала, семейных ценностях, бедности и гонорарах
Вот-вот завершатся съемки сериала «Ланцет» для Первого канала, где одну из главных ролей исполнит актер Борис Каморзин, которого запоминаешь сразу и навсегда. «Бесы» и «Ликвидация», «Озабоченные, или Любовь зла» и «Григорий Р.», «Ледокол» и «Мосгаз» – везде его работы. В этом году за роль игумена из «Монаха и беса» он получил премию «Ника». До этого стал обладателем премии «Золотой овен – 2009», приза на кинофестивале «Кинотавр». Tricolor TV Magazine Каморзин поведал о своем герое в «Ланцете», знакомстве с Сергеем Урсуляком, роли Хрущева, семейных ценностях, профессиональных знакомствах и вере в себя.
Борис Каморзин в роли главного врача больницы в сериале «Ланцет»
Чем вас привлек сериал «Ланцет», который для «Первого канала» снимают кинокомпании «Амедиа Продакшн» и «Марс Медиа»?
Мне предложили замечательную роль, одну из главных – главврача больницы Федулова. Он неоднозначный персонаж – ни плохой, ни хороший. Он вроде делает нехорошие вещи, но при этом все получается на благо пациентов, на пользу больнице. Жену любит, но изменяет ей, сына любит. Такой теплый неоднозначный человек. Интересно играть таких героев.
Плюс режиссер Елена Николаева, с который мы прекрасно работали в сериале «Ангел в сердце». Когда я узнал, что она будет режиссером, я тем более с радостью согласился.
А вам уже ранее доводилось играть медиков?
Нет, врачей играть еще возможность не представлялась. Так уж сложилось, что я часто перевоплощаюсь во всевозможных начальников. Лицо у меня такое представительное (улыбается). Я был и губернатором, и генералом, и мэрами разных городов - а теперь вот главный врач больницы. Правда, по сценарию, у нас не московская клиника, а медучреждение в некоем районном городе.
Но ведь «Ланцет» не просто медицинский сериал: это проект с ярко выраженной детективной линией, в нем присутствуют расследования.
Безусловно. У нас есть главный герой в лице Павла Трубинера. Про таких людей обычно говорят, что им всегда мало. Он начинает выявлять недостатки: хищения, коррупцию, преступления в больницы… Герой Паши борется за честность, за все хорошее и против всего плохого. А главврач в моем лице пытается до него донести, что в этой жизни не все однозначно.
Вы любите новые знакомства на площадке для рабочего тонуса или живости воплощения роли?
Новые знакомства – это всегда хорошо. Поскольку снимаюсь я много, то знаю большое количество актеров. Вот с Пашей Трубинером до «Ланцета» ни разу не соприкасались, а тут познакомились. Или Ваня Жидков, который играл моего сына. Или Евгения Симонова, на которую я всегда с уважением смотрел с детства, и тут мы наконец встретились, она играла мою сослуживицу. И это, конечно, окрыляет, добавляет хороших эмоций.
Что больше всего вам запало в душу в работе над первым фильмом вашей кинобиографии «Облако-рай»?
Больше всего запало в душу осознание моей абсолютной неумелости и беспомощности. Я учился на третьем курсе Щукинского училища, о кино не имел ни малейшего представления. Меня притягивала камера, и я постоянно зачем-то в нее смотрел. Если партнер находился далеко от меня, я считал, что нужно говорить громче, чтобы он меня услышал, не понимая, что на мне висит микрофон и это не театр, здесь другие законы. Видел, как это напрягает режиссера Николая Николаевича Досталя, как он не очень понимает, что со мной делать. В результате Досталь половину моей роли сократил.
Борис Каморзин на съемках фильма «Главный»
Что цените в работе до сих пор? Понятно, что есть слава, гонорар, самореализация, но все-таки какая есть изюминка, которая дает понимание, что вы недаром в кино?
Вы все правильно сказали – и слава, и гонорар не менее важны. Но мне просто нравится находиться на съемочной площадке. Я себя там чувствую как рыба в воде. Знаю, как себя вести, как общаться с людьми, знаю все тайны – это и есть самое ценное.
После фильма «Конец прекрасной эпохи» вы стали поклонником творчества писателя Довлатова?
Знаете, поклонником творчества Довлатова я был еще до фильма. Поэтому когда Станислав Сергеевич Говорухин предложил мне роль редактора Туронка, то я очень обрадовался. У Довлатова очень вкусный, легкий, веселый текст, его приятно произносить, он «играбельный», что называется.
После фильма «Главный» и роли Хрущева вы согласны, что тяжела шапка Мономаха?
С Хрущевым связана интересная история. Мне и раньше предлагали его играть в сериале «Фурцева. Легенда о Екатерине», но я отказался в силу занятости, потому что думал, что нужно смотреть кинохронику, учиться подражать его походке, жестам. В результате Хрущева прекрасно сыграл Витя Сухоруков. Тем не менее Хрущев меня достал в фильме Юрия Кары «Главный». А насчет шапки Мономаха – я об этом не задумывался и не стал бы делать такие выводы.
Как произошла встреча с Сергеем Урсуляком? Он стал вашим судьбоносным режиссером?
Он пришел смотреть антрепризный спектакль «Набоков. Машенька», в котором я принимал участие. При этом пришел смотреть не на меня, а на актрису. Но увидел меня, ему понравилось то, что я делал на сцене, после чего позвал к себе в сериал «Долгое прощание». На тот момент я его, безусловно, считаю судьбоносным режиссером, именно он открыл мою кинематографическую карьеру. Но он давно не зовет меня к себе сниматься…
За лучшую роль второго плана в фильме «Монах и бес» Борис Каморзин получил национальную премию кинокритики и кинопрессы «Белый слон»
Вы прошли долгий путь к признанию. В минуты слабости что вас больше всего поддерживало: вера в свой талант, любимая жена, вера в Бога?
Не вера в Бога точно. Вера в Бога – это такое интимное чувство, я не хочу на эту тему рассуждать в публичном пространстве. Конечно, меня поддерживала моя замечательная жена. Я был в растерянности: денег нет, не понимаю, что делаю, надо что-то решать. Она всегда была на моей стороне, даже когда мы голодали, жили бедно – ну ничего страшного. И, наверное, все-таки вера в свои силы. Я понимал, что не может так вечно продолжаться, должно что-то произойти, в конце концов, и оказался прав: все произошло и пошло как надо.
Как фильм «Монах и бес» повлиял на ваше мировоззрение?
Никак. Другое дело, было очень ценно то, что Николай Николаевич Досталь позвал играть, потому что после фильма «Облако-рай», о котором мы с вами говорили, я было подумал, что Досталь на мне поставил крест, он лет двадцать меня никуда не звал. А потом он сам позвонил. Я так удивился: «Господи, думал, вы меня никуда никогда не позовете».
Он: «Нет, что ты. Я слежу за твоим творчеством, видел твои работы, понимаю, в какого актера ты превратился. И хочу тебе предложить роль настоятеля монастыря». Я обрадовался, согласился и очень ему благодарен.
Премьера «Ланцета» запланирована на Первом канале в 2018 году
В вашей артистической семье, в вашем детстве кого из звезд кино особенно почитали родители? Может, это перешло и к вам?
Моя мама очень любила и любит сейчас Василия Макаровича Шукшина. Это была просто икона, на которой меня воспитали. И еще она очень любила фильм «Семнадцать мгновений весны», в котором работы Тихонова, Табакова считала вершинами актерского мастерства, в чем я с ней согласен.
А вы?
Я в детстве фанател от фильма «Обыкновенное чудо». Просто обожал эту музыку и режиссерские находки.
По прошествии жизни какой фильм вы считаете произведением киноискусства?
Не задумывался на эту тему. Но не буду оригинален, если скажу, что мне близок ранний Никита Михалков, лирические комедии Эльдара Рязанова – старое советское киноискусство. Мне очень нравится Милош Форман с его «Полетом над гнездом кукушки», «Амадеем».
Кино – это...?
Когда у меня нет работы, я начинаю грустить, скучать и делать не очень правильные вещи. Когда у меня появляется работа, мое душевное равновесие приходит в нормальное состояние. Соответственно, кино для меня – жизнь, нормальное душевное состояние, работа, то, чем я хочу заниматься и без чего не могу правильно существовать.
Фото: kinopoisk.ru, kino-teatr.ru, kino-zvezd.ru