мы в дзене
Четыре «Оскара» за историю о группе неудачников
Не так уж часто случается, что фильм, который будут изучать в киношколах, и фильм, которому аплодируют зрители, — один и тот же. Высшее мастерство — задеть чувства, не погрешив против искусства. Режиссеру Алехандро Гонсалесу Иньярриту с «Бёрдмэном» это удалось. 22 февраля фильм получил четыре «Оскара»: «лучший режиссер», «лучший оператор», «лучший оригинальный сценарий» и, наконец, «лучший фильм». А в прокате фильм собрал уже почти 87 млн долларов.
«Как я оказался в этой дыре?» — спрашивает себя пожилой Майкл Китон, сидя в белых трусах перед окном гримерки на Бродвей. Звонит его ассистентка с вопросом, какие купить цветы. «Которые пахнут, — отвечает Китон, — но только не розы». Некоторое время спустя мы видим на столе чертовы розы.
Майкл Китон играет в «Бёрдмэне» ни много ни мало — вариант собственной биографии. Звезда «Бэтмэна» — Китон, а звезда «Бёрдмэна» — его персонаж Ригган, артист, который соскочил вроде бы в поисках настоящего искусства, и вот теперь ставит на последние деньги спектакль на Бродвее. «Удивительно, но у меня хватило здоровья промотать всё», — скажет он бывшей жене. Спектакль по мотивам рассказа Раймонда Карвера, одного из великих американских неудачников. «За каждую страницу он расплачивался своей печенью», — чуть позже походя сообщит о Карвере уже персонаж Эдварда Нортона, настоящий нью-йоркер и бродвейская звездочка, актер, который в последнюю минуту приходит на роль в спектакле Китона-Риггана.
Бюджет картины потратили не столько на гонорары звезд, а на спецэффекты
«Бёрдмэн» приводит в восторг и тех зрителей, что никогда не слышали о Карвере, но знают Китона именно по «Бэтмэну», а Нортона — по комиксам о великолепном Халке. В чем же тут дело? Старым, даже старым-новым, формам искусства, каким является, например, кино, не хватает дерзости, таланта, да и адекватных менеджеров для того, чтобы замкнуть друг на друга бытовую человеческую историю и тонкость культурного явления. А Иньярриту не стесняется и делает это буквально: персонажи его фильма — бродвейские артисты, критикесса-интеллектуалка, престарелый герой Голливуда. Все они, как выясняется, обычные люди, все чертовски устали, но всем им приходится иметь дело одновременно с чем-то запредельным и чем-то сниженным.
«Бёрдмэн» получил девять номинаций на премию «Оскар»
Любой хороший фильм можно рассказать в нескольких предложениях. В «Бёрдмэне» это история человека, который все потерял или от всего отказался, попытался взамен найти что-то другое, и это у него получилось, но выяснилось, что нужно было ему вовсе не это. Да и вообще — жизнь театр еще и в том смысле, что ты вроде бы играешь, но выиграть невозможно; раз за разом выходишь на подмостки, и следующий выход, как правило, отменяет предыдущий. В «Бёрдмэне» это показано смешно и буквально — чередой предпремьерных прогонов.
Чтобы не сдавать все карты тем, кто еще не смотрел фильм (завидую!), поговорим о том, как устроено это кино. Как зачастую бывает, за восхитительной легкостью таится адова работа. Многие сцены сняты без монтажных склеек. Множество сцен построены в коридорах театра; для фильма смонтировали огромную декорацию-лабиринт со скрытыми техническими входами, чтобы можно было снимать эту самую непрерывную сцену.
А эпизод с полуголым героем Китона на Бродвее снимали так: поскольку не хватало бюджета, чтобы обеспечить перекрытие улицы и заграждение от зевак, музыканты-барабанщики, занятые в фильме, в нужный момент играли громче, отвлекая уличную публику на себя, и артист смог пройти не сквозь настоящую непредсказуемую толпу, но мимо специально нанятой массовки.
Массовки, впрочем, тоже не хватало, поэтому на прогонах в театре Сент-Джеймс в глубине зала сидят манекены, и только на передних рядах и в проходе — живые люди. Бюджет же потратили не столько на гонорары звезд, а на спецэффекты, большинство из которых пройдут для обычного зрителя совершенно незамеченными; это по-настоящему тонкая работа. Команда оператора Эммануэля Любецки, которого можно назвать полноправным соавтором фильма, поработала мастерски. Любецки получил второй «Оскар» подряд (в прошлом году он же забрал его за «Гравитацию»).
В фильме использована современная стилистика непрерывной съёмки подвижной камерой
Отдельно – про город. Мексиканцу Иньярриту удалось снять Нью-Йорк в нескольких уличных сценах так, что тебя буквально переносит туда. Две основные точки зрения — снизу вверх и сверху вниз передают оси города, а барабанный гул, сопровождающий все действие, как нельзя лучше подчеркивает мощную энергию NYC, попутно напоминая каждому, кто хоть раз побывал здесь, о фоновом шуме — это несколько инфернальный звук неглубокой подземки, поезда которой временами буквально грохочут у вас под ногами.
Прошло уже несколько недель с просмотра, а я с друзьями нет-нет да возвращаюсь к обсуждению «Бёрдмэна»; кто-то заявляет, что масштаб истории, мелковат для великого американского фильма, никак не «Апокалипсис сегодня». Но тут хочется в очередной раз вспомнить нашего соотечественника Антона Павловича, которого писатель Карвер числил едва ли не первым в ряду своих воображаемых учителей, и его принципиальный отказ от ракурса «больших идей». В то время, когда идейное кино все чаще оказывается скучным, мертворожденным, даже фальшивым, история о группе неудачников, рассказанная искренне и даже жестоко, но с юмором и печалью, безусловно, выиграет в глазах зрителя. Как говорит персонаж Эдварда Нортона, в который раз выбирая правду в немудреной игре «правда или желание», «правда — это то, что всегда интересно».