мы в дзене
В четверг, 18 марта, в российский прокат выходит доброе семейное кино о дружбе и преданности «Пальма». Это фильм, для которого вдохновением послужили настоящие события, происходившие в середине 70-х в Советском Союзе. Хозяин овчарки не взял ее в самолет с собой, и та жила в столичном аэропорту два года, встречая каждый приземлявшийся на полосе Ил-18. Режиссер Александр Домогаров – младший настолько был впечатлен и поражен самой ситуацией, как мог человек бросить верного четвероногого друга, что решил: он обязательно снимет об этом кино, переписав конец грустной истории. Спустя несколько лет, пережив с проектом трудные времена пандемии, карантина и другие сложности, Александр Домогаров выпускает первый свой приключенческий полнометражный проект, в который поверили маститые актеры и который поддерживала от начала до конца кинокомпания «Марс Медиа» во главе с Рубеном Дишдишяном. Накануне премьеры TV Mag поговорил с режиссером о картине, о животных и о том, чем отличаются режиссерские и актерские сны.
В основу сценария «Пальмы» легли реальные события, происходившие в 1974–1976 годах во Внуково. Собаку оставил хозяин, улетавший домой из Москвы. Овчарка два года преданно ждала возвращения хозяина, встречая каждый приземлявшийся Ил-18, на котором он когда-то улетел. В 1976 году в «Комсомольской правде» об этом вышла статья Юрия Роста «Два года ждет». Тогда чуть ли не весь Советский Союз переживал за Пальму, многие спешили предложить свой дом брошенному четвероногому другу. А сам хозяин, говорят, даже отправил письмо на адрес аэродрома, в котором объяснял, что не вернулся за собакой, потому что побоялся людского осуждения. Пальма же, испытав предательство человека, долгое время никого к себе не подпускала, но позднее овчарка все же покинула аэродром. Ее забрала в свой дом в Киеве доцент педагогического института Вера Котляревская, приложившая огромные усилия и терпение, чтобы заслужить доверие собаки. На новом месте Пальма поначалу чувствовала себя некомфортно, однако со временем прижилась и на радость ее новой хозяйке родила трех щенков.
Как вы узнали об этой истории? Все-таки она произошла даже не в нынешнем веке.
Я случайно прочитал статью Юрия Роста из «Комсомольской правды» про собаку, которая ждала своего хозяина в аэропорту. Я тогда подумал, что вот такое кино я хотел бы снять, интересно узнать, как могла бы пройти встреча собаки и человека, ее бросившего, то, чего на самом деле так и не произошло. Мы даже с моим другом и продюсером Кристиной Рейльян начали набрасывать первые варианты сценария друг другу в WhatsApp. И буквально через несколько дней меня пригласили на встречу с продюсерами кинокомпании «Марс Медиа», которые спросили, а что бы я сам хотел снять? Вопрос был неожиданным, и я тут же предложил первое, о чем недавно думал, – историю про Пальму. Так все и началось. И благодаря лично Рубену Дишдишяну этот проект состоялся, он поддерживал и верил в нас, даже когда многие уже не верили. Спасибо ему за это. Правда!
Фильм «Пальма» выйдет также в Японии с дополненными сценами, в которых сыграл Александр Домогаров – старший
Что именно зацепило в самой истории?
Я собачник, и всю жизнь у меня были собаки. А зацепило, наверное, то, что я не могу понять, как можно предать животное. Ведь если человек, мы знаем, наделен и положительными, и отрицательными качествами, то собака, как мне кажется, не может ничего плохого сделать, это твой друг. И поэтому предать животное, которое не может защитить себя от предательства, – это настоящее зло. Это можно, в принципе, объяснить на примере Хатико или собаки из «Белого Бима Черное ухо», в этих историях собака остается одна вынужденно (хозяин умер/заболел). А здесь хозяин сам, по собственной воле, оставляет собаку. И именно это обстоятельство показалось мне созвучно с нашим миром, что человек может себе позволить оставить, бросить живое существо, считает нормальным такое допустить. И я еще не говорю про настоящие зверства и жестокость людей, мучающих, издевающихся над животными. Это ужас, который, к сожалению, имеет место в настоящем. И через фильм мы хотели донести до зрителя ту же идею, которая, в общем-то, отражена в той статье Роста: собаке все равно, какой ты человек, она всегда будет тебя верно ждать.
Но само кино ведь не стало полным отражением тех событий?
Да, мы, скорее, вдохновлялись. У нас есть собака Пальма, которую оставили в аэропорту, и летчик, в реальности помогавший псу все два года. Мы решили через собаку добавить семейной истории, и в итоге через отношения с Пальмой строится все: отец узнает сына, ребенок приобретает друга и обретает семью. Для меня «Пальма» – история о том, как все помогали собаке, а в итоге именно собака помогла всем и объединила семью.
Были мысли перенести события в настоящее время, ведь, наверное, легче и проще было бы снимать сейчас?
Размышляли, и да, наверное, было бы проще это сделать. Но мне очень нравится фактура СССР. И тут много всего такого фактурного оказалось. Я узнал, что еще сохранились Ил-18 (на таком в 1974 году на самом деле улетел хозяин овчарки). И эти самолеты можно найти, с большим трудом, но можно. Турбовинтовой самолет! Это круто! И мы нашли для съемок настоящий Ил-18. Вообще, мне нравятся советские фильмы, есть в них простота и какая-то легкость. Я боготворю советское кино и, естественно, не дотянусь до этих картин, но мне было интересно окунуться в эту атмосферу. В то же время в «Пальме» советская атмосфера все-таки, как мы сами на площадке шутили, немного комиксная, то есть пропущенная через нас, современное поколение. Это наше восприятие того советского времени, безусловно. Хотя многие вещи сегодня вообще не укладываются в голове. Как, например, собака могла два года (!) жить в аэропорту – сейчас это представить себе невозможно.
Вы обмолвились насчет самолета. Нашли в итоге лайнер, главное – где?
Нашли, но где – не скажу, это тайна. В этом как раз очень помогла Кристина Рейльян. Если бы не она, то о таком заполнении советской авиатехники можно было только мечтать. Я вечно ей благодарен, потому что Кристина еще с первой нашей короткометражки реализует все мои непростые хотелки.
А на мысль, что такие самолеты еще живы, нас натолкнул фильм про Высоцкого «Спасибо, что живой», там тоже есть Ил-18 в кадре. И хотя мне поначалу говорили, что максимум могут найти Ту-134, а то и вовсе только Ту-154. Но я упирался как мог. Понимаете, у нас история совсем не похожа на то, что произошло в действительности. Мы просто вдохновлялись тем, что тогда случилось. Но в то же время решили, что должна быть точность именно в деталях. И если хозяин в действительности улетел, бросив пса, на Ил-18, то и у нас эта деталь должна сохраниться.
А нет переживаний, что советская эстетика может отпугнуть молодежь, то есть основную публику, которая ходит в кино?
Ну для меня это будет странно, потому что советская эстетика совершенно кинематографична. Понимаю, что то, как визуально и эстетично выглядит кино, для зрителя не первоочередное. Он следит сначала за актерами и потом уже за историей. Иногда, конечно, очередность меняется. Но тем не менее. А я всегда любил все кино. Условно: как это пахнет, как это выглядит, как это сыграно, снято, сделано. Я безумный фанат кино целиком. И надеюсь, что людям будет приятно смотреть наш фильм. В первую очередь он эмоциональный. И мне кажется, что уход от современности, историчность в кино – это всегда интереснее, чем снимать настоящее. К тому же историчность дает огромную свободу: мы можем показать, как что-то происходило, существовало раньше, чего уже сейчас представить невозможно. Например, раньше было реально поставить рабочий сарайчик недалеко от взлетной полосы, где возился с инструментом главный техник аэровокзала. И в фильме у нас это будет с героем Владимира Ильина. У нас также есть оммаж фильму «Мимино», где, помните, Валико мечтает сидеть за штурвалом Ту-144, считая этот наш конкорд символом чего-то возвышенного, недоступного. Так вот, там все пилоты такого самолета были в белой форме. И у нас хозяин Пальмы, который бросает собаку ради работы и жизни за границей, улетает за мечтой на самолете, экипаж которого одет в белую форму.
У вас в картине задействован фантастический актерский ансамбль: Владимир Ильин, Виктор Добронравов, Евгения Дмитриева, Павел Майков, Ян Цапник! Как выстраивали отношения на площадке и помогало или нет то, что вы сами имеете актерское образование?
Да-да, мне очень помог опыт, полученный в Щепкинском училище. Конечно, мне было легче говорить с актерами. Это правда. Мне показалось, что на площадке мы сдружились. Вообще, каст в фильме «Пальма» идеальный, поскольку я многому сам учился. Особенно это касается дяди Вовы – Владимира Адольфовича Ильина. Такого актера заполучить в каст – это мечта. И дай бог, чтобы всем режиссерам встречались актеры такого масштаба! То есть опыт, который ты получаешь в работе с Владимиром Ильиным, Виктором Добронравовым, другими артистами, – это очень ценно. И наш каст был очень дружный, все помогали друг другу, искали, всем нравился материал, мы все существовали на площадке в творческом тандеме. И даже если я в каком-то моменте был уверен и хотел делать так, мне нравилось переубеждать их. Не говорить однозначно: надо так, и все. А проговаривать с актерами, почему я прошу так сделать, как я это вижу и так далее. И бывало, что я убеждал, а бывало – что меня переубеждали. Это здорово на самом деле, когда актер – это сотворец режиссера. Владимир Ильин такой. Я не знаю, что это – школа, опыт, люди такие. Но это легенда, которая помогает, передает опыт. И наша задача – принять этот опыт, потому что хочется так же самозабвенно работать.
А с собаками работается легче, чем с людьми?
С собаками работается проще, потому что они абсолютно монтажные актеры. Они послушны, и ты камерой можешь, по сути, передать любую эмоцию, требуемую от животного в данном кадре. Если взять камеру чуть ниже, то собака благородно восседает, чуть выше объектив навел – и пес уже смотрит на тебя с грустью. То есть в случае с животными меньше непредсказуемости, как это ни парадоксально звучит. Зато с актерами-людьми, что мне очень нравится, больше магии, когда артисты в кадре могут выдать такие сильные эмоции, что дух захватывает.
Но все же актерам есть возможность поставить задачу. А вот с животными так не получится. Какие хитрости использовали, снимая историю про овчарку Пальму?
В простых сценах, конечно, нам очень помогала Саша, кинолог. Но были и более сложные кадры. Я очень люблю момент в нашем фильме, когда Пальма видит своего вернувшегося хозяина. И нам надо было, чтобы собака сделала такой рывок, эмоционально ярко проявила себя. Что мы только не делали за кадром в этот момент! (Смеется.) Танцевали, прыгали, бросали мячик, но в итоге помог кусочек лакомства, который мы сначала спрятали. И получился очень крутой кадр, когда овчарка сделала шаг и облизнулась. И я помню, мы все после этого закричали: «Йее, это снято!!!» Хотя если посмотреть со стороны, то, наверное, это выглядело как минимум забавно, когда куча людей танцуют, прыгают, визжат.
Запомнился какой-то ну самый мимимишный момент?
Да любой день, когда на площадке появлялась собака, был мимимишный и трогательный. У нас была потрясающая собачка Лили, которая играла Пальму. Она вообще не очень любила работать, больше любила валяться в траве и ничего не делать. Однажды нам надо было снять, как она лежит под дождем. И требовалось, чтобы в кадре Лили не поднимала головы, просто лежала, но никак не получалось этого добиться – непросто ей давалась команда «Лежать». В общем, выглядело это все очень жалостливо: наша собака лежит вся мокрая, на нее кричат. Ужас. Так после того, как была отснята сцена, конечно, все побежали ее обнимать, просить прощения, сладостями угощать. Но что интересно, она так всех по-доброму принимала, хвостом виляла, радовалась. Лили понимала: это работа. Не обижалась на нас.
В семейной картине «Пальма» снялись Владимир Ильин, Виктор Добронравов, Евгения Дмитриева, Павел Майков, Ян Цапник и другие известные актеры
Вы начали свой режиссерский путь, есть уже понимание, какой вы режиссер: готовый на компромиссы или же предпочитающий авторитарный метод работы?
Пока не знаю, какой я режиссер. Мне казалось, что раньше был жестче. И мне это нравилось. А сейчас, бывает, думаю, дожал или не дожал, правильно, что пошел на поводу, или надо было отстоять свое видение. И вроде и так хорошо смотрится сцена, а вот что если по-другому было бы лучше? Думаю об этом постоянно, задаюсь вопросом, переживаю. «Пальма» – мой второй проект, если не брать короткометражку, на которой я, кстати, был очень свободен (это был мой режиссерский дебют, и я делал так, как я хотел). Потом пошло кино полнометражное. И слава богу, я уже пришел к тому, что знаю, зачем снимаю, чего хочу. Потому что раньше снимал и не понимал, хочу ли я этого по-настоящему, нужно ли мне это? Сейчас, слава богу, с этим определился.
И зачем же снимать кино, на ваш взгляд?
Рассказывать истории людей. Передавать эмоции. Я раньше не думал, как важно выстраивать эмоциональную привязку к зрителю. Меня это увлекает. Всем известно, как снимал Кубрик, как он мучил актеров и не принимал сцену до того, пока не был уверен, что снял то, что ему было нужно. Это вопрос как раз режиссерских компромиссов. В любом случае, чтобы понять, какой я режиссер, нужен материал. Я очень ищу свою историю. У меня есть амбиции написать сценарий, но пока лень мешает. Надеюсь, что созрею и смогу все-таки его дописать. И тогда, надеюсь, перезапущу себя как режиссера. В любом случае мне нравится, когда на площадке доброжелательная обстановка, когда все нормально общаются, смеются. Если что не так, то мне же первому и плохо становится. Кино должно все же рождаться в доброте. Конечно, бывают срывы, и это нормально. Срыв помогает себя подзарядить, переключиться.
Что интереснее: создавать сценарий (по сути, быть создателем человека – с привычками, мыслями, историей) или снимать – быть художником?
Вот вы как раз на мои амбиции сценариста, кем я пока не являюсь, и давите (улыбается). Потому что мне интересно абсолютно все, чтобы я принимал участие и в том и в другом. Мне предлагают работу, и пока только именно снимать. Но, к сожалению, сейчас очень редко бывает так, чтобы прочитал сценарий – и тебя захватило, как если, например, читаешь какую-то книгу. Чаще читаешь и понимаешь: это уже было, это не работает… Поэтому и есть амбиции сделать самому, придумать историю. Конечно, намного интереснее разрабатывать персонажа, наделять характером героя, нанизывать привычки и так далее. Обожаю зачитываться книгами по драматургии, как писать сценарий, они меня очень вдохновляют. Потому что ни одна история не будет отличной, если нет хорошо продуманного персонажа. Из современных авторов Стивен Кинг делает сильный упор на персонажей, умеет прописывать своих героев так, как никто другой, у него получаются цельные личности с последовательными действиями, мыслями, переживаниями. И мастерство в том, чтобы, создавая сценарий, было невозможно навязать своему герою что-то, ему не свойственное, какой-то поступок, мнение, потому как его характер настолько ювелирно прописан, что уже нет трудности придумать развитие истории – сам герой тебе, по сути, подсказывает, что он будет делать или говорить в определенных обстоятельствах. Вот это моя мечта, да. И конечно, потом, если такую историю написать, и снимать хочется тоже самому.
Многие актеры рассказывают, что им регулярно снится, как они опаздывают на спектакль. Психологи называют это профессиональным страхом провала. У вас уже есть такой страшный сон режиссера?
Да, точно! Когда играл в театре, мне раз десять снилось, что сижу на сцене, полный зал, софиты лупят в глаза, а я забываю текст. В итоге просыпался в холодном поту. Это стресс кошмарный, пока ты осознаешь, что это сон. Про площадку пока был только один сон, что я, как режиссер, приехал на съемки и не знаю, что снимать, нет сценария на руках. Наутро, если честно, даже порадовался: «Ура! Мне наконец приснился сон режиссера!» Но актерские сны про забытый текст на сцене снятся до сих пор.
Может, про сцену снится, потому что скучаете по актерской работе?
По театральной актерской работе скучаю, да. Все-таки мне довелось в Малом театре выходить на сцену. А по киношной – нет. Профессия актера кино мне не очень интересна.
Ну тогда расскажите о своих режиссерских планах после «Пальмы».
Пишем с товарищем сценарий приключенческого фильма, очень мне нравится идея, о которой пока не буду говорить. Надеюсь, что это к чему-то приведет.
Каким вам видится зритель «Пальмы»?
Мы стремились и, кажется, у нас получилось снять доброе семейное кино. Конечно, это не историческая картина, где документально воссозданы все события. Но «Пальма» однозначно подходит для того, чтобы всей семьей пойти в кино: от детей до их родителей и бабушек-дедушек. Я не хочу хвалить себя, но, мне кажется, фильм получился, и мне за него не стыдно. Там есть приключенческие истории, которые будут интересны маленьким зрителям, и есть о чем задуматься взрослым – о собственной жизни, о том, что ценно и важно.
Фото: Марс Медиа/Александра Торгушникова