Министр культуры Владимир Мединский и кинематографисты поспорили об историческом кино, конъюнктуре героизма и достоверности на экранах

Гости и участники дискуссии «Почему русское кино так любит историю? Русское кино на "Оскаре" – какие шансы на успех?». Фото: Шамуков Руслан/ТАСС

Какое место историческое кино сейчас занимает в политике Министерства культуры?

Владимир Мединский: Я приведу вам рейтинг сериала «Годунов», который шел во время полуфинала футбола, – его доля составляет 25%, это значит, что четверть смотрящих телевизор смотрела «Годунова». Ни один исторический сериал за последние годы не имел такого высокого рейтинга! Это говорит о том, что политика, которую выбрало Министерство культуры шесть лет назад в части сериальной продукции, а именно точечная поддержка исторических сериалов и проектов, снятых по литературной классике, правильна. Потому что оценку нам ставит зритель. Если зритель смотрит – значит, ему нравится. При поддержке Министерства культуры за эти годы вышли оба сезона сериала «Екатерина», проекты «София», «Годунов», «Тихий Дон», «Бесы», «Молодая гвардия» и другие… Они несут собой и просвещение, и образование, и популяризацию правильного взгляда на отечественную историю.

Что насчет конъюнктуры героизма? Считается, что если представить государству фильм про героев, то он и будет снят. Если фильм про войну, значит, Министерство культуры окажет ему поддержку, при этом, прямо скажем, далеко не все проекты будут равноценны. Как Министерство культуры собирается противостоять конъюнктурщине?

Павел Степанов, заместитель министра культуры: Конъюнктура – достаточно широкое понятие. Одни продюсеры приходят к тому, чтобы снимать историческое кино, как Игорь Угольников: осознанно, через свои собственные переживания. Другие снимают, считая, что исторические фильмы собирают большие деньги. Плохо ли это? Я бы не сказал. Вопрос в том, что из этого получается в конечном итоге.

Для меня крайне важно при оценке результата выхода любого фильма пробуждение интереса у зрителя. Он посмотрел фильм, усомнился в чем-то, пошел и изучил исторический вопрос – значит, фильм хороший, ведь он пробуждает интерес к изучению истории. Достоверность-недостоверность – это не самый первый критерий, я думаю, надо обратить внимание на то, пробуждает фильм интерес к истории или не пробуждает.

Если конкретизировать, все ли из тех фильмов, которые были поддержаны Минкультом, вы бы хотели, чтобы были сняты?

Павел Степанов: Наверное, я не могу сказать, что это, безусловно, все фильмы. Конечно, нет. Но не хочется приводить примеры и останавливаться на тех, которые вызвали у меня негативную реакцию. Мы должны стараться поддерживать фильмы, которые пробуждают у зрителей интерес к истории. Доля российских фильмов в целом выросла. Даже взять «Собибор» – он собрал существенную сумму. Это стало для нас приятным событием.

По мнению Владимира Мединского, фильм «Собибор» однозначно не получит «Оскара». Фото: Медведь Анатолий/ТАСС

Дмитрий Пучков (Гоблин): На самом деле речь не о конъюнктуре героизма. Последние 30 лет у нас идет серьезная идеологическая обработка в направлении, противоположном тому, что было 70 лет до этого, поэтому зритель немного потерялся: оказывается, все было плохо, отвратительно. Из-за этого как-то пропали все подвиги. В частности, когда зритель идет смотреть исторические фильмы, ему хочется, чтобы в них была правда, народ стремится к правде. А когда он приходит в кино, оказывается, что правды там нет. В настоящий момент историков очень и очень много, и почему этих людей не привлекают к созданию кино, лично для меня загадка. Чтобы фильмы вызвали больший отклик, надо привлекать специалистов. Недавно был такой фильм «Викинг». Как сказал Константин Эрнст, у них сценаристом был сам лично Нестор… Ну как-то Нестор про другое писал… Вот кино посмотрели 6 миллионов человек. А мы с коллегами сняли разоблачительный ролик – и его посмотрели 2,5 миллиона человек. Они, наверное, и в кино не пошли. Я, с одной стороны, понимаю, что наношу этим вред государству, но надо помнить: чтобы снять хорошее, правдивое кино, надо звать специалистов, историков.

Игорь Станиславович, вы сейчас, как продюсер, снимаете фильм о подвиге подольских курсантов «Ильинский рубеж». Почему именно об этом?

Игорь Угольников: Знаете, после выхода в прокат ленты «Брестская крепость» (Игорь Угольников – продюсер фильма «Брестская крепость». – Ред.) количество посетителей мемориала резко возросло. Людям стало интересно изучить историю, посмотреть, убедиться. Далее мы сняли «Батальонъ», «Женский батальонъ», после – альманах о Первой мировой войне, а вот теперь ленту о подольских курсантах. Цель всего этого – возвращение памяти о защитниках нашего Отечества, моих предках, почти все они стояли на защите страны. Изучая историю Великой Отечественной войны, я осознал, что почему-то подвиг подольских курсантов в октябре 1941-го под Москвой совсем немного освещен, на нем никогда не делался акцент. Теперь для нас понятно почему: конечно, были ошибки командования, сам Жуков это признавал.

Москва была открыта по Варшавскому шоссе с 6 по 13 октября 1941 года, и 3,5 тысячи подольских пацанов, курсантов подольских артиллерийского и пехотного училищ, 5 октября выступили на рубеж и с 6 по 17 октября выдержали натиск врага. По сути, они спасли Москву… Но там осталось 2,5 тысячи пацанов, без вести пропавших на этой земле… Им не только не отданы почести – о них никто не знает. И мы построили огромную декорацию в этих местах, мы снимаем практически на костях. Так же было с «Батальоном» и «Брестской крепостью» – мы снимаем на исторических местах, чтобы передать ощущение максимальной достоверности, это почти документальное кино.

Игорь Угольников и Дмитрий Пучков приняли активное участие в обсуждении российского кинематографа. Фото: Шамуков Руслан/ТАСС

Вообще, российское кино о Великой Отечественной войне должно быть снято максимально достоверно, здесь не надо ничего придумывать… Впереди большая работа. «Ильинский рубеж» выйдет только в 2020 году, к 75-летию Великой Победы. Уверен, что к тому времени выйдут еще фильмы о войне. Надеюсь, что они будут хорошими, так как любая неудачная картина о войне подрывает доверие и интерес зрителя.

Ваши прогнозы – «Собибор» получит «Оскара» (лента выдвинута от России на «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» и вошла в число 87 картин, претендующих на премию. – Ред.)?

Дмитрий Пучков (Гоблин): Я не Ванга, тут нельзя угадать. Тема холокоста востребована в Голливуде. Внимание на нее точно обратят. «Оскар» – сугубо политическая вещь, она и в Америке такая же. Кто там с кем договорился, отдал, история настолько мутная, что наше в ней участие всегда сомнительно.

Игорь Угольников: Первый «Оскар», который получил Советский Союз, случился в 1943 году – его получил документальный фильм «Битва под Москвой». Перед этим американцы не смогли устоять.

Владимир Мединский: Я тоже не Ванга, но, в отличие от товарища Пучкова, скажу, что «Собибор» не получит «Оскара», не ждите. Но вниманием обойден не будет. Не та у нас политическая ситуация, чтобы получать «Оскар». Вот лента «Битва под Москвой», о которой Игорь правильно вспомнил, получила «Оскар» не только потому, что она замечательная, но и потому, что политическая ситуация была правильная: Америка любила Россию. Постоянно наши маршалы были на обложке журнала Times, не говоря уже о духовных руководителях. А какие фильмы снимали!.. «Кубанские казаки» по сусальности подхода к изображению исторической правды отдыхают по сравнению с тем, какие фильмы про Советский Союз в то время производил Голливуд и выпускал в коммерческий прокат. Кстати, «Битва под Москвой» в американском прокате шла под названием «Москва наносит ответный удар».