Не «Миллениум»: почему фильм «Девушка, которая застряла в паутине» вышел обычным голливудским боевиком

Дословный перевод «Девушки с татуировкой дракона» – «Мужчины, которые ненавидят женщин»

Стиг Ларссон – шведский журналист, глубоко за 40 решивший стать писателем. Он предположил, что было бы неплохо написать пару бестселлеров и, таким образом заработав приличных денег, обеспечить себе безбедную жизнь на пенсии. К сожалению, Стиг Ларссон умер, так и не познав славы. Его три романа про девушку-хакера Лисбет Саландер и журналиста Микаэля Блумквиста стали всемирно известными уже после смерти автора. Четвертая рукопись так и осталась незавершенной.

Все права на творчество, когда Ларссона не стало, оказались у его отца и брата. Кроме одного черновика – вдова писателя (она прозаик) предлагала сама завершить четвертую историю про двух полюбившихся читателям героев, как никто знавшая стилистику мужа, прожив с гением-самоучкой не один десяток лет. Но в итоге она отказалась вернуть наброски романа, когда узнала, что заканчивать его будет малоизвестный журналист Давид Лагеркранц.

Но это не остановило родственников Ларссона, и они вместе с Лагеркранцем решили доить дальше фанатов «Миллениума», выдумав полностью сюжет продолжения. Книжка вышла довольно пустой, далекой от стиля Ларссона, в которой общего только – имена главных персонажей популярной франшизы. Такой примерно случилась и нынешняя экранизация того самого жуткого опуса «Девушка, которая застряла в паутине», который перенес на экран уругваец Феде Альварес («Не дыши»).

Надо отметить, что ранее скандинавскими режиссерами экранизировались все три культовых романа Стига Ларссона – в нашем переводе это «Девушка с татуировкой дракона», «Девушка, которая играла с огнем» и «Девушка, которая взрывала воздушные замки». И это были истинные шедевры, особенно первый фильм датчанина Нильса Оплева, где Лисбет гениально сыграла Нуми Рапас, а образ Блумквиста феноменально талантливо воплотил ныне уже ушедший от нас Микаэль Нюквист. Потом был чисто американский, финчеровский, ремейк, скроенный в большинстве своем из идей оригинала, не привнесший почти ничего нового и неожиданного, кроме актеров – шведских артистов там заменили на Руни Мару и Дэниела Крейга.

Так вот, сегодняшняя киноинкарнация «Девушка, которая застряла в паутине» – это проект, который связывает со скандинавским нуаром еще меньше – лишь виды Стокгольма и снег с елками. Новый фильм напрочь лишен ларссоновского духа, его филигранно продуманной фабулы, той северной промозглой и суровой, неуютной и депрессивной атмосферности, изматывающего ощущения чудовищной реальности, глубины и осмысленности в действиях героев и особенной пульсирующей химии между Саландер и Блумквистом.

Оригинальное название романа «Девушка, которая застряла в паутине» – «То, что нас не убивает»

В шведско-датских кинопостановках гнетущее чувство страха и нарастающая тревога возникали в том числе за счет активного и логичного действия персонажей и порой их многозначительного молчания в кадре. Но оно там оказывалось содержательнее любых разговоров, а не потому, что протагонистам сказать нечего, как в нынешней премьере.

Сюжет «Девушки, которая застряла в паутине» прохудился, по сути, еще на стадии дурацкой идеи накропать продолжение трилогии. Поэтому неудивительно, что затем сценарий с набором дичайших шаблонов и пачкой неловких и нелепых диалогов запросто превратил кино в музыкальный клип – когда глянцевые экшен-сцены и совершенно картонные и пустые герои.

Авторы ленты «Девушка, которая застряла в паутине» захотели быть, так сказать, в тренде, сюжетно сплясав вокруг нынешних непростых реалий с их отчетливой угрозой кибертерроризма. Причем нагнать некой таинственности было решено с помощью передвигающегося в кадре насекомого, таким примитивным приемом намекая на интернет-паутину. Вы серьезно? Ну это же банальней всякой банальной банальщины! Хотя сама «паучья» тема сходит на нет уже к середине фильма – на поверку оказывается, что Саландер сражалась с обычными бандюками, желающими озолотиться. И это тоже, в свою очередь, элементарно трюизм.

А вот образ новой Лисбет в исполнении Клер Фой из «Короны» пришелся кстати сегодняшней ударной волне феминизма. Ей попросту не успеваешь сочувствовать, потому что она уже за первые полчаса экранного времени тягает тонные скульптуры, подвешивает мужиков за ноги к потолку, за две минуты взламывает серверы американских спецслужб и успевает выжить столько раз, что начинаешь верить в ее супергеройские способности регенерироваться. А если она все равно не умрет, то какого лешего переживать за нее?..

Еще чудовищнее обошлись авторы с новым Блумквистом (Сверрир Гуднасон), где ему отведена не более чем роль декорации, манекена, совершенно не решающего ничего в этой заварушке с некой компьютерной программой, воспользовавшись которой можно разбомбить к чертям собачьим все земное. Так, если только с ребенком посидеть да пошептаться с важным человечком, чтобы найти опасного чувака. Хотя не легче ли было накопать данных самой Лисбет, с ее-то техническими возможностями и наворотами? Поэтому сей жест Лисбет – «Я знаю, только ты сможешь его найти» – выглядит здесь скорее как помощь безработному редактору Блумквисту: дескать, все равно тебе нечем заняться... Ну а про нервные, чувственные взаимоотношения хакерши и журналиста и говорить не приходится – эта натянутая струна обоюдного влечения там вовсе отсутствует. Сцену в лифте вычеркиваем: слишком топорная постановка и дебильная радость красавчика с щенячьим взглядом.

Одним словом, фильм «Девушка, которая застряла в паутине» выкроен по лекалам обычных голливудских боевиков о спасении мира, где самыми запоминающимися сценами стали взрывы лофта Саландер и ее семейного замка. В картине совсем плохо с идеей, сюжет топит избитость, почти отсутствуют интрига и действие как таковое (передвижения туда-сюда на спорткарах и байках не в счет), а пафос сестринской еле живой драмы на поверку оказывается мыльной оперой и без грамма сострадания – на слезу не пробивает ни разу.

И да, северным киномастерам никогда не пришло бы в голову рядить сестренку Лисбет в артериально-красный комбинезон и ядрено выбеливать брови. Такая жгучая страсть к дешевым эффектам – прерогатива исключительно заокеанской беллетристики.