Режиссер фильма «Ради тебя» о месте женщины в современном мире и кризисе в итальянском кино

Бюджет фильма Джузеппе Гаудино «Ради тебя» составил 700 000 евро

Джузеппе, что вас подтолкнуло к созданию фильма о внутреннем мире Анны – неаполитанки средних лет, страдающей от тирании мужа и безрадостной жизни?

Мне хотелось отобразить другую сторону мира женщины, которая меня всегда интересовала и интересует. Я очень много ездил по работе поездом Неаполь – Рим (а в Италии это обычный способ передвижения) и видел много женщин, в основном учителей, которые говорили о том, что их не понимают их ученики, люди вокруг, что с возрастом что-то изменилось, они нечто потеряли, стали слабее... Их монологи стали моим вдохновением… Я сам придумал историю и написал сценарий, но мне помогали две дамы – Изабелла Сандри и Лина Сарти. Таким образом, я видел дополнительные источники вдохновения, так как смотрел на историю еще и с точки зрения двух женщин разного поколения. Это важно для того, чтобы оживить историческую, человеческую память, потому как только через людей мы можем узнать какие-то важные детали, которые претворяются в искусстве. 

Между вашей новой картиной и предыдущей («Вокруг луны между землей и морем», также удостоившейся наград в Венеции. – Ред.) прошло восемь лет... 

Да, все эти восемь лет я занимался проектом «Ради тебя». Если человек уделяет чему-то столько времени, то это может быть только нечто очень важное для него. Для режиссера главное – отразить время. А величайшая миссия искусства – выразить свое время через ощущения. Мне кажется, в этой несколько фантастической истории мне что-то удалось. Кроме того, одна из самых сложных и невероятных вещей – это влезть в чужую шкуру, прожить и прочувствовать чужую жизнь. И когда ты все-таки находишь определенную степень идентификации, в моем случае – с женской судьбой, то ты по-другому смотришь на жизнь. Но мой фильм –это не мрачная придавленная история о том, как все в этом мире ужасно. Мне как раз хотелось выйти за рамки стереотипов, чтобы это не были какие-то вещи, которые можно было завязать только на русскую, или итальянскую, или аргентинскую женщину. Это тема, общая для нас в этот исторический момент времени: сегодня женщина не может самовыразиться. В моей стране еще нет достаточного уважения к этой части мира женщины. В Италии существуют определенные квоты, границы, в рамках которых может действовать женщина. Но я считаю, что большой грех недооценивать то, что она может сказать.

Мировая премьера «Ради тебя» состоялась 11 сентября 2015 

Неужели проблема пренебрежительного отношения к женщине настолько актуальна в Италии? 

Конечно, речь не идет о каком-то жестком патриархате. Тип господства над женщиной – латентный. Но он существует. До сих пор есть табу. Например, в нашем фильме главная героиня – женщина, и это привело к некоторым проблемам в организации съемок. Я разговаривал с двумя-тремя крупными актерами, которые отказывали мне в сотрудничестве из-за того, что главная – женщина. «Извини, Джузеппе, я не могу быть просто в группе поддержки твоей героини, меня это не устраивает», – отвечали они, так как не привыкли ко вторым ролям по отношению к женщине. Также у меня были определенные сложности с тем, например, чтобы кто-то элементарно подносил актрисе воду на съемочной площадке и вообще как-то ее обслуживал. Это встречало сопротивление. Мне бы очень хотелось отойти от стереотипов и по-другому, свежо, взглянуть и на вопрос взаимоотношения женщины с окружающим миром, и на ее огромный мир внутри. 

Все-таки в Италии с ее историческими и религиозными истоками не зря распространена такая поговорка: «Женщина – либо святая, либо – проститутка». Она до сих пор бытует в некоторых регионах. Конечно, я не пытался сделать какой-то фильм-урок с элементами дидактики. Дескать, это хорошо, а вот так – плохо. Нет. Это фильм-путешествие – в женскую душу. Следуя этой дорогой, зритель должен задать себе вопросы, и через это он придет к пониманию идеи, которую я поднял. 

Чем вам запомнилась работа с исполнительницей главной роли Валерией Голино? 

Это счастье – работать с глубоко и тонко чувствующей умной женщиной. Она очень рисковала, так как играла в тех ситуациях, которые могут вызвать у актера момент расконцентрированности, нестабильности, когда мало света, когда ты получаешь большие дозы звука, и любой человек может растеряться. Особый дар Валерии в том, что она была готова предоставить нам свою хрупкость и гибкость в нестандартных ситуациях. Это очень благородная женщина.

В фильме «Ради тебя» главная героиня – женщина, и это создало определенные трудности во время работы над лентой

Анна решается на поступки ради детей. Но дочь предает ее… 

Сандрия, вторая дочь героини, – это современная девушка, она ходит в университет, у нее есть жених, у нее есть хорошая одежда, выбор, у нее все прекрасно. Но с другой стороны, она примитивно жестока, она чисто инстинктивно предает мать в пользу отца. И говорит те слова, которые сказал бы на ее месте отец. Основная идея средиземноморской культуры – женщина-мать, женщина, которая охраняет свое гнездо, этакая «мать плодородия». И именно в этой бесконечной материнской отдаче, которая является частью нашего менталитета, сегодняшние дети, которые совсем другие, стали упрекать родителей. Они видят в этом некое тупое преклонение перед идеей семьи.

Анна, в свою очередь, прощает своих родителей. 

Идея прощения – одна из самых главных вещей в мире, и я это признаю, не будучи религиозным человеком. Анна приходит к прощению через знание, а не через религию. Кстати, в Ватикане, где существует консилиум епископов, которые выбирают лучшие фильмы для программы Сострадания, фильм «Ради тебя» был отобран в 16 лучших картин. Хотя в нем нет религиозной темы. 

В сценарии, во время съемок и на монтаже одной и той же картины рождаются три разных фильма. Испытывали ли вы в связи с этим определенные разочарования?  

Если говорить о разочаровании или, скажем так, потере элемента волшебства, то оно связано с прозой жизни. Ведь любой фильм – это бесконечное переплетение чьих-то интересов. Если тебе дают 200 тысяч, чтобы ты сделал свой фильм, то завтра обязательно скажут: «слушай, давай поменяем название», или: «знаешь, мне не нравится этот актер», «а вот тут надо, чтобы панорама была на Везувий, публике это нравится»… Вы представить не можете, сколько таких неприятных звонков может быть в процессе подготовки фильма: вчера из Рима, сегодня – из Парижа…И приходится постоянно иметь с этим дело, для этого надо закалиться будь здоров! Наш фильм был независимым проектом, у меня на площадке работали 51 человек – а это еда, гостиницы, транспорт и так далее, а денег-то нет… И когда человек мне нужен на час больше, и я его прошу остаться еще на час, «переработать» свою норму, он должен знать, что я не украл у него эти деньги, как можно было бы подумать, а что их просто нет! Потому что это единственная возможность довести проект до конца. Вся эта проза неминуемо вторгается в съемочный процесс.

Джузеппе Гаудино восемь лет ждал возможности снять фильм «Ради тебя» 

Вам легко удалось найти бюджет? 

Мы делали независимое кино. Нас никто не звал и не говорил: «Надо сделать фильм о роли женщины в современном мире, и вот вам деньги». У нас возникла идея, сценарий, и мы хотели его воплотить, поэтому нам пришлось искать людей, которые готовы были финансировать фильм, наши прихоти, если уж честно. Да, съемка длилась всего 6 недель. Это немного. Но нам понадобилось восемь долгих лет, чтобы найти деньги и поддержку фондов. В процессе нас поддержало Министерство культуры и ряд других организаций. 

Насколько сильно их вмешательство в творческий процесс?

Люди, которые решают, кому и сколько дать денег, руководствуются шаблонами и стереотипами. Например, такими как: «кино не должно приводить людей в отчаянье», «кино должно поддерживать человека в кризисные моменты». Нам приходилось идти совершенно невероятными окольными путями, чтобы все-таки добиться желаемого, так как те институты, которые вкладывали деньги, имели свои претензии к фильму. Например, запрещали в финале «самоубийство» Анны, которое я и самоубийством не считаю. Эти люди с деньгами, эти институты, они все недооценивают зрителя. Они все считают, что зритель недостаточно умен, чтобы самостоятельно сделать выбор между добром и злом. И тогда возникают претензии к киноискусству.

Чувствуете ли вы, что в Италии продолжается кризис в кино? 

Итальянское кино уже лет сорок как в кризисе. Но сейчас – это проблема не идей, а денег, экономической ситуации в стране. В 2009 году мы делали около 80 фильмов в год, включая документальное кино. А сейчас – более 200. Значит, появилось больше возможностей. Есть проблема чисто техническая. Если каждые десять дней появляются новые фильмы, то волей-неволей они наслаиваются друг на друга, и предыдущие работы, как бы хороши они ни были, забываются. Сложно вытащить из этого нагромождения картин что-то ценное. Радует, что сегодня минкульт принял идею о том, что стране необязательно нужны только комедии, чтобы все веселились и забыли о том, как жизнь ужасна. Чтобы удовлетворить потребности телевидения, нам бы хватило и 80 фильмов в год… Но увеличение количества фильмов, выпускаемых за год, в два раза привело к тому, что творцы могут предложить свои заявки в минкульт без какого-либо ограничения по жанру. Это далось нам непросто – мы, итальянские кинематографисты, боролись за это очень долго.