ТВ-3 запустил второй сезон «Х-версии. Громкие дела»

3 апреля на телеканале ТВ-3 стартовал второй сезон документального цикла расследований «Х-версии. Громкие дела». По традиции специальному корреспонденту Дмитрию Штоколову предстоит разобраться в самых загадочных причинах катастроф последних лет. Лора Чугуевская подробно расспросила Дмитрия о его жизни и работе на телевидении.

Дмитрий, ваш отец — военный. Он приучал вас к дисциплине?

Мой отец действительно полковник запаса, сильный и волевой человек. И как любой ребенок, я многое копировал, хотел стать таким как он. Это, мне кажется, мечта любого маленького мальчика, растущего в полной семье. Именно с легкой руки моего отца я попал в военный институт и там за пять лет закрепил то, чего не усвоил за предыдущие годы.

Дмитрий Штоколов: «Ни один эксклюзив не стоит человеческой жизни»

Это помогает вам в организации журналистских командировок?

Да, сейчас этот опыт мне очень помогает на съемках. Например, снимая второй сезон расследований «Х-версии. Громкие дела» нам приходилось в командировках спать по полтора часа в сутки. А ведь после этого в кадре нужно хорошо выглядеть. Кроме того, строгая дисциплина очень помогает справляться с все возможными охранными структурами, которые иногда препятствуют съемкам. После нескольких секунд общения охранники понимают, что перед ними стоит человек, знающий толк в службе и законах, и просто так съемку уже не остановишь.

Окончание работы в Службе внешней разведки РФ — ваша инициатива?

Да, контракт разорвал я. Но детали я, к сожалению, не могу оглашать. Всё, что происходит в СВР — остается там навсегда.

Работа спецкора – это творчество, ремесло или мастерство? В каких пропорциях?

Это, конечно, творчество, в котором с возрастом и опытом появляется мастерство. Но, поверьте, этого мало. Должен быть нюх. Нюх на удачу. Мои материалы выходили с плашкой «мировой эксклюзив»! Рядом со мной работали десятки спецкоров, но они не смогли сделать то, что удавалось нашей съемочной группе. А еще должно быть здоровое упорство и некая безбашенность — тебя сажают в тюрьму, депортируют из страны, отбирают технику и кассеты, а ты все равно умудряешься вывезти часть материала и обеспечить эфир.

География ваших военных репортажей — Катар, Беслан, Бахрейн. В чем специфика работы в «горячих точках»?

В любой арабской стране белый корреспондент — потенциальный шпион. Так думают все арабы. В Катаре нас каждый день задерживали, доставляли в полицейский участок, проверяли документы и просматривали, что мы снимали. В конце командировки начальник полиции лично выходил меня встречать, когда меня привозил очередной патруль. Мы мирно пили чай, и он провожал меня на выход со словами: «До завтра». Беслан — это, пожалуй, самая тяжелая история в моей жизни. В командировке приходилось заставлять себя отключать эмоции. Страх и боль за детей, все, что мы тогда пережили невозможно описать словами. Когда мы вернулись в Москву, мне пришлось обращаться к помощи психолога.

Какой выбор вы сделали бы в такой ситуации: члена вашей телекоманды ранят или с ним приключается нечто странное. Вы продолжаете съемку или помогаете ему?

Если это оператор — я поставлю камеру на штатив или на землю и продолжу съемку. Но тутже начну помогать. Если пострадает ассистент — оставлю оператора работать, а сам окажу помощь. Но если что серьезное — экстренная эвакуация. Ни один эксклюзив не стоит человеческой жизни.

Материалы Дмитрия Штоколова не раз выходили с плашкой «мировой эксклюзив»

Вам приходится изучать специальную эзотерическую литературу в библиотеках при подготовке к работе с «Колдунами мира»?

Эти фильмы создавались силами огромной команды. Мы изучали литературу, собирали сведения, но главным источником информации были те, кто обращался за помощью к колдунам.

Вы сделали 20 программ «Колдуны мира», объездив весь свет. На съемках какой из них у вас родилось чувство приобщения к настоящей тайне?

Настоящая тайна в каждой серии — люди со своими невероятным способностями. Их дар, талант, их сверхпризвание просто невозможно оценить. А главное то, что они стараются помочь тем, кому традиционная медицина отказала… и помогают!

Думаю, Вы согласитесь с тем, что профессия накладывает свой отпечаток. С одной стороны, журналист — профессиональный скептик и циник. С другой — вы освещаете тему мистики в самом широком смысле. Вы сами верите в гороскопы, магические ритуалы, заклятия?

Если бы я в это не верил, не пришел бы на ТВ-3. В моей «золотой библиотеке» есть фильмы про жизнь после смерти, чудеса, связанные с обнаружением последних останков царской семьи Николая Второго. А вот в программе «Х-версии. Громкие дела» у меня свой уникальный метод, я привлекаю к расследованию экстрасенсов. Они дают такие подробности, которые я сам никогда бы не нашел.

Экстрасенсы помогают Дмитрию Штоколову докопаться до истины

Недавно мы расследовали трагедию в московском метро, встречались с пострадавшими, они так удивлялись насколько точно экспертам удавалось восстановить события того страшного дня и описать все в деталях. Те, кто меня окружают, знают — я всегда спрашиваю людей при первой встрече: «Кто ты по гороскопу?». От этого зависит мое общение с ним. Допустим, мужчины-Близнецы (по гороскопу) склонны приукрашивать действительность. Это стоит учитывать. И так с каждым знаком.

Очевидно, что вы – бесстрашный человек. И все-таки когда-нибудь посещало чувство страха на телесъемках?

На съемках нет. Это точно. Корреспондент отвечает за всё, что происходит на площадке. Если стреляют, я слежу, чтобы оператор не лез под обстрел, если могут стрелять — думаю, как не поймать пулю. Если пытаются отобрать технику, лезу в драку, пока оператор ретируется. Полиция, охрана, ЧОП — это все мои люди. Страх приходит, если приходит вообще, то после. Когда нас послали снимать секретный полигон в Ираке, мой оператор смотрел в объектив на снайпера, а тот на него через прицел — было очень некомфортно. В военное время это смертная казнь без суда и следствия. Вечером вернулись, перегнали все в Москву и... только тогда испугались. До конца командировки мы старались вести себя тихо.

Вы христианин? Это помогает не бояться?

Да, я христианин. Обращаюсь к Богу в крайне сложных ситуациях. Без этого никак! А что касается страха — то, как было сказано в одном из известных фильмов: «Бояться — глупо!»

Дмитрий Штоколов до сих пор не ощущает себя телезвездой

«Яндекс» выдает множество страниц о вас. Расскажите о ситуации, когда вы почувствовали себя телезвездой?

Я не телезвезда, я — спецкор! Это немного другое. Да, меня узнают довольно часто, но я не из тех, кто светится от счастья, когда ему протягивают кусочек бумаги и ручку. Гораздо приятнее, когда после очередного расследования удается пролить свет на запутанное преступление.

Какой самый интересный отклик от телезрителей вы получали?

Писем всегда приходит много. Половина из них — угрозы. Стараюсь не обращать на них внимание. Но есть и другая реакция. Благодарность девушки, которой своим репортажем я спас жизнь. Счастливые глаза парня в аэропорту Шереметьево, когда он вернулся домой, хотя он мог попасть в тюрьму Египта за то, чего не делал. Слова вдовы одного из погибших хоккеистов ярославского «Локомотива», которая после встречи с нами и экстрасенсами увидела смысл жить дальше...

У вас 15-летний телевизионный опыт. Что по-прежнему для вас является большим профессиональным стимулом? И за что вы можете признаться в любви к своей профессии?

Я — фанат. Фанат своего дела. Ты просыпаешься утром и не знаешь, что тебя ждет. Каким будет день. Каждый раз это новый опыт, неожиданные повороты событий, преграды на пути. Когда в итоге ты смотришь фильм, над которым потрудилась огромная команда, это каждый раз напоминает прыжок с парашютом.