Как снимать НЭП: создатели сериала «Подкидыш» рассказали о съемках проекта

Новгородский жулик Подкидыш, убегая от местных бандитов, попадает в Ленинград. Сотрудники милиции по ошибке принимают его за известного сыщика, которого недавно назначили начальником отдела УГРО. Подкидыш планирует незаметно исчезнуть, но, узнав, что в городе есть большой склад дорогих улик и экспроприированных вещей, решает не торопиться. Ограбить помещение, имея на руках удостоверение милиционера, довольно легко, и преступник продумывает похищение.

Роль провинциального жулика по кличке Подкидыш исполняет Антон Шагин, а начальника рабоче-крестьянской милиции Субботу играет Тимофей Трибунцев. В картине приняли участие Аглая Тарасова, Сергей Барковский, Семен Шкаликов, Николай Шрайбер и другие.

«Мой герой – нижегородский вор из детдома, которого воспитал местный авторитет по кличке Земляника. Подкидыш с детства трудился во благо воров – лазил в форточки. Однажды по стечению обстоятельств он заполучил бумажник, где были не только деньги, но и билет в один конец в Ленинград. Он приезжает, его встречают милиционеры, которые, оказывается, ждут из Новгорода знаменитого следователя, направленного в Ленинград с целью повысить уровень раскрываемости преступлений. И теперь Подкидышу приходится изображать из себя первоклассного следователя, сыщика. Параллельно он умудряется сколотить банду из нескольких человек, для того чтобы ограбить главный склад НКВД, где хранятся ценности, приготовленные к отправке в Германию. Это его мечта, его идея фикс. Весь сценарий он готовит это ограбление. Отсюда и название сериала: главный герой – подкидыш-перевертыш».

«У моего героя, наверное, нет реального прототипа. Если говорить о каких-то референсах, то ориентир для меня – Ролан Быков.

"Подкидыш" – авантюрный детектив. Я играю начальника милиции, начальника отделения. Это нелегкая работа, знаете ли: нужно и тем, и этим угодить… Такая "сволочинка" в моем герое есть. Без этого никуда. Он холост, живет в общежитии, в революцию верит. А еще он поэт! Этим меня и зацепил персонаж. Он сочиняет стихи, хоть это и остается за кадром. А как он сочиняет лозунги! Для роли мне не приходилось осваивать новых навыков, я мастер спорта по биатлону».

Режиссером-постановщиком фильма стал Антон Борматов, автор картин «Чужая», «С Новым годом, мамы!», «Кости», «Околофутбола». Создателей сериала консультировали сотрудники Музея истории милиции Культурного центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в котором хранятся материалы уголовных дел прошлых лет, судьбы оперативных работников и следователей.

«Всегда, когда ты открываешь сценарий, понимаешь: текст писался просто для того, чтобы получить деньги, или там есть история, человек туда душу вложил. Также с героем – его история либо начинается в точке "А" и ведет в точку "Б", человек меняется, у него что-то происходит внутри, либо это плоский, поверхностный персонаж. По этим двум параметрам для меня сценарий проходит отбор.

Моя героиня в "Подкидыше" мне близка, потому что она упрямая, честная, она максималистка – у нее либо так, либо никак. Она интересный герой – каждая ситуация что-то в ней меняет, переворачивает внутренний мир. Сначала она ко многому предвзято относится: например, слепо верит в коммунизм, а потом понимает, что просто не знала чего-то, и удивляется, как она могла вот так судить. На протяжении фильма она взрослеет, меняется в лучшую сторону. В честности и упрямстве мы с моей героиней похожи, и еще у меня тоже иногда сносит крышу – мне кажется, что я точно знаю, о чем говорю, даже если я вообще никогда в этой теме не разбиралась. А потом понимаю, что была неправа. Но она умеет делать работу над ошибками, хочу верить, что у меня это тоже есть.

В сериале моя героиня – сирота. В какой-то момент у нее начинается перевоплощение: вначале она такая строгая комсомолка, максималистка, а ближе к финалу влюбляется, становится женственной, появляется тот, для кого ей хочется делать прически, надевать платья. Мода того времени, кстати, очень странная была: талия находилась на уровне бедер, все силуэты были прямые, мне эти фасоны не очень близки, но это все равно красиво, комфортно. Кстати, об образе: меня подстригли к этому проекту, хотя я отчаянно сопротивлялась. Просто однажды я уснула в гримерном кресле, и наш прекрасный художник Сережа остриг мне половину волос, вторую я уже была вынуждена достричь. Ну и в первых сериях героиня в косынке ходит, а потом уже распускает свои волосы.

Мне приходилось самой исполнять некоторые трюки на съемках: мы много стреляли, бегали, было несколько постановочных сцен драк. В одной из сцен я должна была отыграть, как меня бьют по лицу, а я падаю на асфальт. Я не знала, получится ли это сделать без травм, я вообще человек-невезение: если где-то невозможно упасть, я там обязательно упаду, если я кого-то бью, мне страшно, что я реально сильно ударю. У меня была такая история: я ударила Филиппа Янковского изо всей силы. Должна была это изобразить, а нога каким-то образом долетела. Несмотря на то что это было давно, я до сих пор переживаю за подобные моменты и сцены.

Конечно, моя героиня по сюжету влюбляется, а любовь, как известно, ослепляет. Но она все-таки разглядывает в своем избраннике, которого играет Антон Шагин, душу и сердце и чувствует, какой он человек. Сложнее всего на съемках было принимать участие в сценах с Трибунцевым – как же трудно в кадре с ним не "колоться"! Почти нереально! Виновата почти всегда я, потому что я первая начинаю смеяться!»

«О популярности ретрофильмов в последнее время говорят много. Не только потому, что они рассказывают о временах, которые зритель не застал, поэтому ему уже не о чем ностальгировать. Просто, наверное, человеку интересно знать истоки своей жизни. Одно дело – документальное кино, литература, история, совсем другое – художественная литература и кино, они все-таки ближе к вымыслу. 

Ретрофильмы рассказывают о недавнем прошлом. Временной промежуток больше 100 лет – это уже не ретрокино, а историческое. Зрители хотят знать больше о жизни своих бабушек-дедушек, а также о времени становления советского государства, о том переломном моменте в истории нашей страны, когда все изменилось… И хотят понять, в лучшую ли сторону. Ведь нас 70 лет убеждали, что эти перемены были к лучшему. А сейчас… Честно говоря, мне сложно судить. Наверное, в чем-то да, в чем-то нет. Этот вопрос – палка о двух концах.

Мое становление выпало на 90-е годы. И мне кажется, что НЭП похож на это время. Я читаю книги, смотрю фильмы о том времени и вижу схожесть с 90-ми годами: анархия, бандитизм, отсутствие законов. Еще мне всегда интересен герой, который обретает новую жизнь. Один из моих любимых фильмов – «Профессия: Репортер» Антониони. Правда, для героя картины обретение новой жизни закончилось не лучшим образом, но, пока я не знал развязки, я был заворожен тем, как человек может жить совершенно иной жизнью, как он искусно ее к себе примеряет. Подкидыш – жулик, которого принимают за милиционера. И то, как он в этой ситуации существует и как выкручивается, очень интересно. Я из-за этого взялся за историю.

В современном Питере еще можно снимать историческое и ретрокино, но лет через 15-20 это станет совсем сложно, потребуется много компьютерной графики – все идет к павильонным съемкам. Мне кажется, мы застаем последнее десятилетие, когда историческое кино еще можно снимать в городе».

«Для того чтобы восстановить моду того времени, я прежде всего изучал семейные фотографии с реальными людьми в реальной среде, а еще (в меньшей степени) журналы. Пресса дает идеализированную картинку – согласитесь, если потомки, снимая фильмы о нас с вами нынешних, воспользуются журналами Cosmopolitan или Vogue, то это будут образы, отличные от повседневности. СМИ – несколько другое видение истории.

Аутентичных костюмов в проекте много. Большинство мы шили заново по лекалам того времени, например голубое платье Аглаи. К сожалению, оригинальные платья того времени в основном в нерабочем состоянии, использовать их невозможно по ряду производственных причин. Обувь мы также шили. Из подлинных вещей – брошки, бижутерия, бусы. Есть еще важная причина, по которой мы не могли использовать оригинальную одежду, – люди за последние сто лет стали крупнее, а вещи, наоборот, усохли. 

В то время в милиции был очень сложный период, поскольку она только-только становилась на ноги, еще не были выпущены специальные ордена и медали. Приказы выходили периодически и отменялись – и по форме, и по обмундированию.

Что касается моды времен НЭПа в целом, то она многое говорила о человеке. С одной стороны, в ней было отражено то, что диктовали западные журналы моды: люди времен НЭПа одевались хорошо и нарядно, с другой – в Советском Союзе в то время была бурная общественная жизнь, были футуристы, движения в искусстве, в политике, в общественных организациях, в литературе. Это очень интересный период, не было жесткого официоза, люди жили незамутненными революционными идеями. Тогда только появилась пионерская организация, люди со всевозможными лозунгами ходили на демонстрации – просто по зову сердца, потому что это тогда было круто. Все это, естественно, отражалось на костюме.

В сегодняшней моде есть детали и одежда того периода, вообще мода нашего времени намного разнообразнее, чем когда-либо за последние лет тридцать. В 60-е, да и почти на протяжении всего ХХ века, все одевались в рамках одного силуэта и одной фактуры. Сейчас каждый стремится найти свой индивидуальный стиль, покрой, подходящий именно ему. Я не удивлюсь, если кто-нибудь в метро, на остановке, на улице, на вечеринке появится в одежде, похожей на ту, что носят мои персонажи. Помимо интереса к высокой моде и добротному casual'у, у людей, даже не связанных конкретными возрастными рамками и художественными наклонностями, появился интерес к street-styl'у. Да и Недели высокой моды в Нью-Йорке, Милане, Париже порой похожи на кадры из исторического сериала».